Первая волна

1 волна и стилистически, и по набору имен продолжает Серебряный век. Формируется параллельно советской литературе; отношения между 2 ветвями – отношения восполнения и компенсации. Литература русского зарубежья гораздо активнее апеллировала к национальной культурной памяти, чем советская литература.

Один из важнейших стимулов для эмиграции – сохранить традиции русской культуры, в советской литературе поначалу силен пафос разрыва с прошлым, само слово «русский» малопопулярно в 20-е годы.

Наиболее общие содержательные особен­ности литературы русского зарубежья:

1) Центральная содержательная категория – Памяти (в жанровом отношении на первом плане мемуары и автобиографии);

2) Повышенное внимание миру личности, утверждение самоценности и внутренней свободы личности

3) Преобладание метафизической и экзистенциальной проблематики

4) Эмоциональный спектр в целом сумрачнее, но разнообразнее, чем в советской литературе: замет­ное развитие «язвительного красноречия», иронии, трагических мотивов. Жест­кости и од­нозначности авторских приговоров советской литературы противостоит неоднозначность, терпи­мость.

5) Контекст. Советская литература изолирует себя от Запада, контакты сведены к минимуму. Литература русского зарубежья раз­вивается в общеевропейском контексте, важен фон европейского модернизма и деятель­ность «потерянного поколения» (ср. «незамеченное поколение»).

Культурная элита эмиграции 1 волны воспринимала «исход» из России не как спо­соб выжи­вания, но как исполнение особой духовной миссии. Идее строительства «нового мира», во­зобладавшей в Советской России, была противопоставлена идея хранения извеч­ных ос­нов чело­вечности, стоического приятия испытаний как посланных Богом, нравст­венного сопротивления планетарному злу.

Начальная фаза организационного формирования культуры русского зарубежья – 1922-23.

Значима опора на отечественную словесность; русское художественное слово связывало между собой разных по политическим убеждениям и разбросанных по частям света выходцев из России.

Журнал: «Современные записки», «Воля России», «Числа» (короткий период), газеты «Руль» (Берлин), «Возрождение» (Париж), «Последние новости» (Париж).

По отношению к литературе русского зарубежья «направленческая» историко-литературная схема (верная в отношении Серебряного века) малоприменима. Творческое наследие большинства крупных мастеров зарубежья – почти всегда замкнутая на себя художественная система, автономный «художественный мир» со сравнительно однородным жанрово-стилевым регистром.

Соотношение конкретно-исторических и общечеловеческих, «бытовых» и «бытийных» вопросов в творчестве эмигрантов в большинстве случаев складывалось в пользу последних, описательность уступала место лирико-философским обобщениям, социально-психологический детерминизм – рассмотрению человека в контексте вечных «радостей и скорбей». Звучащий и пахнущий, сверкающий всеми красками радуги дореволюционный быт в эмигрантских произведениях Шмелева, Куприна, Бунина, Зайцева – это мир, трансформированный памятью и просветленный воображением, не столько воссозданный, сколько преображенный творческой волей.

Можно выделить две влиятельных мировоззренческих позиции: первая заключалась в поисках духовной опоры в ценностях традиционной веры (в прозе И.Шмелева и Б.Зайцева). Другая исходила из внутренних духовных ресурсов личности и непосредственно продолжала индивидуалистическую линию Серебряного века (Набоков, Газданов, парижская нота).

Поиск по сайту: