А. И. Солженицын

История жизни Александра Исаевича Солженицына – это история борьбы с тоталитаризмом. И литературу он избрал как орудие борьбы.

В творчестве А. И. Солженицына при всем его многообразии можно выделить 3 центральных мотива. Они развивались в его прозе, зародившись в первой опубликованной его вещи "Один день Ивана Денисовича". "Вершиной" их синтеза стало "Красное колесо". Условно эти мотивы можно обозначить так: русский национальный характер; история России XX века; политика в жизни человека и нации XX в. Темы эти не новы для русской реалистической традиции последних двух столетий. Но Солженицын смотрит на все эти проблемы, игнорируя любые лит. направления. Вместе с этим, С. очень субъективен.

«Архипелаг ГУЛАГ» (начат в 1958 г., закончен в 1967 г.) — «опыт художественного исследования» (определение жанра самим автором). ГУЛАГ —аббревиатура от Г лавное У правление ЛАГ ерей, Название «Архипелаг ГУЛАГ» — аллюзия на «Остров Сахалин» А. П. Чехова. Писать «Архипелаг ГУЛАГ» приходилось в сугубо конспиративной обстановке, поскольку Солженицын поставил перед собой чрезвычайно опасную по тем временам задачу — создать художественное исследование советской репрессивно-карательной системы 1918–1956 гг. Автор собрал обширный исторический материал, использовав, в частности, показания 227 свидетелей, бывших узников советских концлагерей. В Советском Союзе это произведение было впервые опубликовано лишь в 1989 г. В декабре 1990 постановлением Совета Министров РСФСР за «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицыну была присуждена Государственная премия РСФСР.

«Архипелаг ГУЛАГ» посвящен «всем, кому не хватило жизни об этом рассказать. И да простят они мне, что я не все увидел, не все вспомнил, не обо всем догадался». От лица этих людей повествует Солженицын, их представителем он мыслит себя в русской культуре.

Солженицын никогда не был склонен идеализировать народный характер, в этом смысле он избежал соблазна 60-х годов, когда литература и критика почти неизбежно впала в тон сентиментальной идеализации «простого человека». (Он вспоминал об этом в автобиографии «Теленок бодался с дубом»). По мысли автора, вина за трагические повороты ложится не на плечи скверных политических деятелей, но всего народа, пошедшего по тому пути, который нам известен сейчас.

«Архипелаг ГУЛАГ» и «Красное колесо» – особые произведения по авторской задаче, по стремлению максимально уйти от художественного вымысла, приблизиться к документальности. Это отсылает к «Былым и думам» Герцена и «Острову Сахалин» Чехова.

Функции образа автора необыкновенно вырастают: он и комментатор событий, и герой, и аналитик, и политик.

Во всем творчестве Солженицына слышится мотив недоверия классической литературе – от полемики с Достоевским, с его «Записками из мертвого дома» (в «Раковом корпусе») до полемики с Чеховым (в «Архипелаге ГУЛАГе»). Отсюда столь характерное для «новой прозы» недоверие к любому вымыслу, к любой абстрактно– и даже конкретно– гуманистической идее и доверие только к факту. Поэтому «новая проза» берет за основание документ, но не просто документ, а документ эмоционально окрашенный, как «Колымские рассказы». Шаламов в своём эссе «О прозе» писал, что проза будущего – это проза документа, потому что читатель больше не верит вымыслу.

«Архипелаг ГУЛАГ» — книга, наполненная не только страданием бесчис­лен­ных жертв, но и волей к очищению, просветлению. Это произведение не подавляет читателя, но приобщает к осознанию происшедшего как общенациональной трагедии. Показательно, что свой личный опыт заключения писатель оценивает как безусловно полезный (в отличие от Шаламова!).

«Архипелаг ГУЛАГ» композиционно построен по принципу научного исследования. Его три тома и семь частей посвящены разным островам архипелага и разным периодам его истории. Именно как исследователь Солженицын описывает технологию ареста, следствия, различные ситуации и варианты, рассказывает, называя имена лично знакомых людей или же тех, чьи истории слышал.

[Лагерная проза: Солженицын, Шаламов, Ю. Домбровский («Факультет ненужных вещей»), Евгения Гинзбург «Крутой маршрут».]

Из лекции: Солженицын изучает феномен лагерного сознания. Он пытается ответить на вопрос: есть ли в жизни человека что-то, что позволяет противостоять лагерю? По мнению Солженицына, есть, и это совесть (если человек размышляет в лагере о возвращении материальных, духовных ценностей, он будет искать компромиссов, и такой человек будет сломлен; с другой стороны, если человек поймет, что у него одна ценность – совесть, то тогда человек будет заботиться о сохранении этой ценности, и можно будет сказать, что человек победил этот лагерь). Пример из главы «Архипелага ГУЛАГа»: старушку арестовали за то, что она укрывала священника; когда следователь предлагает ей подписать протокол, где она будет изобличать контрреволюционную группу, она говорит, что если подпишет и даже если ее выпишут оттуда, ее дальнейшая жизнь потеряет смысл с осознанием того, что она совершила. Перед таким арестантом дрогнуло следствие. Дальнейшая торговля была бессмысленна, так как старушка сказала о главной нравственной ценности.

С. подчеркивает, что «Архипелаг ГУЛАГ» – это книга, у которой коллективный автор.

«Один день Ивана Денисовича» (напис. в 1959 г., опубл. в 1962 г. в «Новом мире») (первоначальное авторское название — « Щ-854») — первое опубликованное произведение Солженицына, принёсшее ему мировую известность. Удивительно, что оно было напечатано в эти годы - рукопись чудом попала в руки Твардовского (его секретарь положила её ему на стол), а тот послал её Хрущеву, которому понравился главный герой, и повесть была напечатана. По авторскому определению, это рассказ, но при публикации в журнале «Новый мир» по решению редакции назван «для весомости» повестью.

И здесь нам приходится говорить о новой концепции личности, предложенной в литературе Солженицыным. Шухов, не желая потерять человеческое достоинство, вовсе не склонен принимать на себя все удары лагерной жизни – иначе просто не выжить. «Это верно, кряхти да гнись, – замечает он. – А упрешься – переломишься». В этом смысле писатель отрицает общепринятые романтические представления о гордом противостоянии личности трагическим обстоятельствам, на которых литература воспитала поколение советских людей 30-х годов.

Чисто народная, мужицкая практичность Ивана Денисовича помогает ему выжить и сохранить себя человеком – не ставя перед собой вечных вопросов, не стремясь обобщить опыт своей военной и лагерной жизни, куда он попал после плена.

В «Иване Денисовиче» перед Солженицыным встает творческая задача совместить две точки зрения – автора и героя, схожие идеологически, но различающиеся уровнем обобщения и широтой материала. Эта задача решается почти исключительно стилевыми средствами, когда между речью автора и персонажа существует чуть заметный зазор, то увеличивающийся, то практически исчезающий.

В опубликованных в конце 50-х–в 60-е годы рассказах Солженицын не подошел еще к одной из самых важных для него тем – теме сопротивления антинародному режиму. Она станет доминирующей в «Архипелаге» и в «Красном колесе». Пока писателя интересовал народный характер и его существование «в самой нутряной России – если такая где–то была, жила», – в той России, которую повествователь ищет в рассказе «Матренин двор». В рассказах 50-60-х годов и в романах «Раковый корпус» и «В круге первом» Солженицын стремится увидеть высокое, праведное и даже героическое в самой негероической обстановке.

«Матрёнин двор» — рассказ Солженицына с автобиографическими элементами. Написан в 1959 г. Первоначальное авторское название — «Не стоит село без праведника»; окончательное придумано главным редактором журнала «Новый мир» Твардовским. По требованию редакции, время действия было перенесено из 1956 в 1953 (чтобы ошибки можно было списать на сталинское время). При последующих изданиях автор вернулся к первому варианту текста, сохранив, однако, новое название. После публикации («Новый мир», 1963, № 1) рассказ подвергся нападкам в советской прессе. В частности, Солженицына упрекали за то, что он не показал жизнь соседнего зажиточного колхоза, председатель которого — Герой Социалистического Труда. Критики не заметили, что этот председатель упоминается — как организатор уничтожения леса и спекулянт.

В чем суть праведности Матрены? В жизни не по лжи, скажем мы теперь словами самого писателя, произнесенными позже. Она реализует себя в самой бытовой ситуации, испытывает на себе все «прелести» советской сельской жизни 50-х годов: проработав всю жизнь, вынуждена хлопотать пенсию не за себя, а за мужа, пропавшего с начала войны. Не имея возможности купить торф, который добывается везде вокруг, но не продается колхозникам, она, как и все, вынуждена брать его тайком. Создавая этот характер, Солженицын ставит его в самые обыденные обстоятельства сельской колхозной жизни 50-х годов с ее бесправием и надменным пренебрежением обычным человеком. В. Чалмаев, современный исследователь творчества Солженицына, справедливо видит конфликт в противостоянии человечности Матрены античеловеческим условиям действительности, окружающей и ее, и повествователя. Праведность Матрены состоит в ее способности всегда сохранять человеческое достоинство.

«Матрёнин двор» сочетает черты художественного очерка, рассказа романного типа и даже элементы жития. В центре проблематики рассказа — мотивы неузнанного и непонятого праведника, а также нравственного разложения и умирания русской деревни.

«Красное колесо» (см. статью Спиваковского в Приложении как доп. материал) -роман-эпопея Солженицына о России 1914—1917 годов, о Первой мировой войне, февр. и октябрь. революциях 1917 года. Состоит из 2-х «действий» и 4-х «узлов»:

Действие первое — Революция (Узел I — «Август Четырнадцатого», Узел II — «Октябрь, Шестнадцатого», Узел III — «Март Семнадцатого»), Действие второе — Народоправство (Узел IV — «Апрель Семнадцатого»). Дополнение — «На обрыве повествования». Конспект ненаписанных Узлов (V—XX) («Июль Семнадцатого», «Август Семнадцатого», «Сентябрь Семнадцатого», «Октябрь Семнадцатого», «Декабрь Семнадцатого»).

«Повествование в отмеренных сроках» - так определяет автор жанр своей эпопеи. Это книга об исторических, переломных моментах русской истории. «В математике есть такое понятие узловых точек: для того чтобы вычерчивать кривую, надо найти только особые точки изломов и поворотов, где кривая сама себя снова пересекает, вот это и есть узловые точки. Вот "Август", примерно, – это одиннадцать дней всего. А в промежутке между узлами я ничего не даю».

Идея документальности, прямого использования исторического документа становится в «Красном колесе» основой композиционной структуры. Это «газетные монтажи», когда автор то переводит газетную статью того времени в диалог, то делает своего героя ее автором. Ещё одна интересная находка автора – «киноэкран». «Это самое настоящее кино, но написанное на бумаге». Символический смысл названия эпопеи тоже передается с помощью такого «экрана». Несколько раз в эпопее появляется образ катящегося горящего красного колеса, подминающего и сжигающего все на своем пути.

В огромном круге действующих лиц, исторических и вымышленных, Солженицыну удается показать несовместимые, казалось бы, уровни русской жизни тех лет. Если реальные исторические лица нужны для того, чтобы выявить вершинные проявления исторического процесса, то выдуманные персонажи – лица прежде всего частные, и в их среде виден другой уровень истории, бытовой, но значимый отнюдь не меньше.

Поиск по сайту: