Роман А.Белого «Петербург» и его место в литературе ХХ столетия

Андрей Белый – лит. псевдоним Бориса Николаевича Бугаева (1880-1934).

Символизм выступил одним из самых значимых явлений Серебряного века и заложил основы эстетики русского модернизма. Складывание символизма пришлось на начало 1890-х гг., когда в декларациях Д.Мережковского и В.Брюсова, а также К.Бальмонта, З.Гиппиус, Ф.Сологуба обозначились контуры символистского миропонимания. Согласно взглядам символистов, символ становится неисчерпаемым в своих бесконечно развертывающихся смыслах образом, который соединяет предметную, земную реальность с миром «высших сущностей», в явленном обнаруживает мистические смыслы. Прозаическое наследие символистов уступает поэтическому, главный символистский роман – Петербург и вовсе был написан после развала символизма. Однако символическая проза – явление очень многоплановое. Оно обращается к разным эпохам современность (Сологуб Мелкий бес), античность, средневековье (Брюсов – Огненный ангел). В критике в это время во всю твердят смерть романа (Мандельштам). Действительно, роман деформируется, ищет новые пути. Переживает кризис понятие «прогресса» и линейное развитие истории (вместо этого преобладает цикличность).

П перерастает масштабы символизма (Бердяев «Астральный роман» вообще называет его аванградным текстом). «Петербург»: ощущения распада человеческого я, человеческой реальности, ощущение деструкции психологии, беспомощности традиционных форм сознания. Сознание – фикция, объективная реальность выпадает и ей на смену приходят гротесковые видения, бреды. Сама личность – совокупность неврозов.

В Петербурге распад личности ведет к распаду целой империи. Распад раскрывается на разных уровнях, распад семьи (семья Облеуховых), распад человеческой личности. Связать с распадом личности Облеухова (он сам не понимает, как связался с террористической партией, которая дала ему задание взорвать собственного отца; он, поклонник Канта, осознает, что сознание не существует). Целостный мир подменяется. Ощущение гниения и дряхления. Поэтика Петербурга- не ориентирован на реалистическую поэтику, это ритмизованная проза, пульсирующий ритм авторского «я». Петербург – это я сам, это моя мозговая игра. Символисткие идеи – реализация игры героя, мысленные образы выходят на поверхность. Субъективный идеализм: вся реальность есть порождение нашей субъективности. Роман «Петербург» - модернистская проза начинается во многом этим романом. Техника неклассического письма. Белый выходит из уроков Пильняка, система лейтмотивов, линии к модернистской прозы. Стык символизма и авангарда. И неклассическая проза - орнаментальная, модернистская – начинается во многом именно с романа Белого. Затем – воплощение в технике Пильняка (так считал Замятин).

В 1910-е гг. А. Белый-поэт не создает ничего принципиально нового. Он начинает работать над большой эпопеей, условно названной «Восток и Запад». Написать эпопею он не смог, но создал роман «Петербург» (1913 г.). В эти же годы он пишет статьи и о символизме («Символизм», «Луг зеленый», «Арабески»), в которых подводит итог многолетним размышлениям об иск-ве и делает новую попытку обосновать направление.

Прозаич. произведения Белого этого времени своеобразны: Белый перевернул синтаксис, затопил словарь потоком новых слов, совершил «стилистич. революцию» русского лит.яз., которая завершилась неудачей. Над романом «Петербург» Белый работает с осени 1911, но главным образом в 1912-1913 гг., опубликовав в 1913-1913 «сиринский» вариант, и в 1916 г., а в 1922 г. был опубликован уже сильно переработанный вариант произведения.

Ряд событий, которые предшед. созданию романа: 1) Путешествие-паломничество – вместе с будущей женой Асей Тургеневой – через Италию и Тунис – в Египет, с главной целью: приобщиться к переживанию Вл. Соловьева (поэма «Три свидания»), и совершить восхождение на пирамиду, что в ряде мистич. традиций означало ступень посвящения. 3) Поездка в Кельн (вместе с А. Тургеневой), присутствие на лекции Штейнера, личная встреча с ним, которая привела Белого в антропософию.

В романе «Петербург», развертывая тему города, намеченную в «Пепле» (= собрание избранных стихов, 1909 г., «...одна поэма, гласящая о глухих, непробудных пространствах Земли Русской», книга посвящена памяти Н.А.Некрасова), Белый создал мир невероятный, фантастический. В нем отразилось отрицательное отношение «младосимволистов» к городской культуре как культуре Запада, искусственно насажденной в России волею Петра, и отрицание ими самодержавно-бюрократич. гос-ва. Петербург у Белого – призрак, материализованный из желтых туманов болот. Петербург – столица Рос. империи и в этом качестве – узел русской истории, место встречи Востока и Запада. В нем все подчинено нумерации, регламентированной циркуляции бумаг и людей, искусственной прямолинейности проспектов и улиц. Символом мертвенных бюрократич. сил Петербурга и гос-ва выступает царский сановник Аполлон Аполлонович Аблеухов, который стремится законсервировать, заморозить живую жизнь, подчинить страну регламентации правительственных установлений. В его образе проступают черты К. Победоносцева (тайный советник, обер-прокурор Святейшего Синода при Ал. III и Ник. II), щедринских героев. Но власть и сила Аблеухова призрачны. Он живой мертвец.

***

Время действия романа – 9 дней октября 1905 г., в которые проецируется прошлое и будущее мировой истории. В фантасмагорическом Петербурге сталкиваются 3 силы, претендующие на руководство дальнейшей судьбой России: 1) сенатор А.А. Аблеухов, образ которого строится на гротескном соединении мотивов геометрии и бюрократии, его пространственные атрибуты – прямолинейный Невский проспект (центр правящего Спб), черный куб кареты, математическая точка кабинета в Учреждении, откуда сенатор шлет по всей стране циркуляр. (кстати: Семейная жизнь сенатора повторяет историю Карениных); 2) противостоящая сила – партия террористов. Ее тема начинается образом Дудкина – «незнакомца с усиками», бывшего студента-разночинца, «спортсмена от революции». Пространственные атрибуты Дудкина – хаос Васильевских островов, черные лестницы, раскольниковский чердак с мокрицами и тараканами; жизнь Дудкина – сплошная цепь парадоксов (его кличка – Неуловимый, но постепенно выясняется, что Неуловимый пойман глупым образом: всеми его действиями руководит провокатор Липпанченко). Дудкин полагает, что живет во имя общества, но лишен элементарных контактом с обществом, единственное его общество – призрак «то монгола, то семита», полицейский доносчик дворник Моржов и тараканы. 3) Студента-интеллектуала Ник. Аблеухова Белый наделил многими автобиографич. чертами (вплоть до влюбленности в жену приятеля) и попытался в его судьбе обобщить судьбу гуманно настроенной интеллигенции, вынужденной сидеть меж двух стульев. Н.Аблеухов – сын сенатора и генетически связан с властью, но он с отвращением относится к отцу, хотя со временем все больше жалеет его. Движущей пружиной интриги романа становится неосторожное обещание Николая убить отца. Перипетии вокруг этого обещания и тот факт, что большую часть романного времени занимают 24 часа от завода бомбы до взрыва, создают атмосферу детектива (в этом Белый следует традиции Достоевского: социально-философ.проблематика + детективный сюжет). Но Белого отличает то, что все характерные для детектива ситуации даны у него пародийно. Орудие предполагаемого убийства сенатора — бомба — представляет собой банку из-под сардин («сардинницу ужасного содержания»). Сцена взрыва бомбы (в конце 8-й главы) описана трагикомически: самодельная «сардинница ужасного содержания» никого не убивает и лишь старика-сенатора изгоняет в «ни с чем не сравнимое место», превращая носителя громкого имени Аполлон в рыдающее дитя. Один из зрителей этого театра марионеток — Степка, крестьянин-сектант, пришедший в Петербург на заработки. Ему принадлежат апокалипсические пророчества, которые созвучны авторским ожиданиям (высказанным в лирических отступлениях), — о грядущих мировых потрясениях, катаклизмах и, вероятно, катастрофическом их исходе.

Эпилог романа указывает на возможность выхода из дурной бесконечности петербургских проспектов. Это указание символизировано путешествием Николая Аблеухова в Египет, представленным как начало пути посвящения. Вместе с тем оно намекает также на разрешение ведущего конфликта романа — между противоборствующими Востоком и Западом. Предпочтение не отдано ни тому, ни другому — Белый говорит о возврате к общим праистокам: обращение к Древнему Египту. Предфинальное изображение героя романа у подножья Великой пирамиды символизирует начало посвятительного восхождения. Оно подготовлено моментом духовного взрыва (подглавки «Страшный суд», «Дионис» и «Откровение»), который срывает с героя маскарадный костюм (красное домино) и открывает перед ним иные духовные пространства.

Краткое содержание:

Петербург (1913)

Аполлон Аполлонович Аблеухов сенатор весьма почтенного рода: он имеет своим предком Адама. Впрочем, если говорить о временах не столь отдалённых, то во времена царствования Анны Иоанновны киркиз-кайсацкий мирза Аб-Лай поступил на русскую службу, был назван в крещении Андрей и получил прозвище ухов. Доводился он прапрадедом Аполлону Аполлоновичу.

Аполлон Аполлонович готовится ехать в Учреждение, он главой был Учреждения и оттуда циркуляры отправлял по всей России. Циркулярами он управлял.

Аполлон Аполлонович уже встал, обтёрся одеколоном, записал в «Дневнике» — который издан будет после его смерти — в голову пришедшую мысль. Он откушал кофию, осведомился о сыне и, узнав, что сын его Николай Аполлонович ещё не вставал, — поморщился. Каждое утро сенатор расспрашивал о сыне и каждое утро морщился. Разобрал корреспонденцию и в сторону отложил, не распечатав пришедшее из Испании письмо от жены своей Анны Петровны. Два с половиною года назад супруги расстались, уехала Анна Петровна с итальянским певцом.

Молодцеватый, в чёрном цилиндре, в сером пальто, на ходу натягивая чёрную перчатку, сбегает Аполлон Аполлонович с крыльца и садится в карету.

Карета полетела на Невский. Полетела в зеленоватом тумане вдаль в бесконечность устремившегося проспекта, мимо кубов домов со строгой нумерацией, мимо циркулирующей публики, от которой надёжно ограждён был Аполлон Аполлонович четырьмя перпендикулярными стенками. Сенатор не любил открытых пространств, не мог выносить зигзагообразных линий. Ему нравилась геометрическая правильность кубов, параллелепипедов, пирамид, ясность прямых, распланированность петербургских проспектов. Встающие в тумане острова, в которые вонзались стрелы проспектов, вызывали у него страх. Житель островов, разночинный, фабричный люд, обитатели хаоса, считал сенатор, угрожают Петербургу.

Из огромного серого дома на семнадцатой линии Васильевского острова, спустившись по чёрной, усеянной огуречными корками лестнице, выходит незнакомец с чёрными усиками. В руках узелок, который он бережно держит. Через Николаевский мост идёт в потоке людей — синих теней в сумраке серого утра — тень незнакомца в Петербург. Петербург он давно ненавидел.

На перекрёстке остановилась карета... Вдруг. Испуганно поднял руки в перчатках Аполлон Аполлонович, как бы стараясь защитить себя, откинулся в глубину кареты, ударился о стенку цилиндром, обнажил голый череп с огромными оттопыренными ушами. Пламенеющий, уставленный на него взгляд вплотную с каретой шедшего разночинца пронзил его.

Пролетела карета. Незнакомец же дальше был увлечён потоком людским.

Протекала по Невскому пара за парой, слов обрывки складывались в фразы, заплеталась невская сплетня: «Собираются...», «Бросить...», «В кого же...», «В Абл...». Провокация загуляла по Невскому, провокацией обернулись слова в незнакомце, провокация была в нем самом. «Смотрите, какая смелость, Неуловимый», — услышал незнакомец у себя за спиной.

Из осенней промозглости в ресторанчик входит незнакомец.

Аполлон Аполлонович в этот день был как-то особенно сосредоточен. Разыгрались праздные мысли, завелась мозговая игра. Вспоминает, что видел он незнакомца у себя в доме. Из мозговой игры сенатора, из эфемерного бытия вышел незнакомец и утвердился в реальности.

Когда незнакомец исчез в дверях ресторанчика, два силуэта показались; толстый, высокий, явно выделявшийся сложением и рядом паршивенькая фигурка низкорослого господинчика с огромной бородавкой на лице. Долетали отдельные фразы их разговора: «Сенатору Аблеухову издать циркуляр...», «Неуловимому же предстоит...», «Николаю Аполлоновичу предстоит...», «Дело поставлено как часовой механизм...», «Получали бы жалованье».

В дверях заведения показалась фигура неприятного толстяка, незнакомец обернулся, особа дружески помахала ему котиковой шапкой. «Александр Иванович...», «Липпанченко». Особа присаживается за стол. «Осторожнее», — предупреждает его незнакомец, заметив, что толстяк хочет положить свой локоть на газетный лист: лист накрывал узелочек. Губы Липпанченко задрожали. Опасный узелочек просит он отнести на хранение к Николаю Аполлоновичу Аблеухову, а заодно и письмецо передать.

Два с половиною года уже не встречается с отцом Николай Аполлонович за утренним кофе, не пробуждается раньше полудня, ходит в бухарском халате, татарских туфельках и ермолке. Впрочем, по-прежнему читает он Канта и умозаключает, строит цепи логических предпосылок. С утра получил он коробку от костюмера: в коробке атласное красное домино. В петербургский сырой сумрак, накинув на плечи николаевку, отправляется Николай Аполлонович. Под николаевкой выглядывает кусок красного атласа. Воспоминания о неудачной любви охватили его, вспомнилась та туманная ночь, когда чуть он не бросился с моста в тёмные воды и когда созрел в нем план дать обещание одной легкомысленной партии.

В подъезд дома на Мойке входит Николай Аполлонович и остаётся в подъездной темноте. Женская тень, уткнув лицо в муфточку, пробегает вдоль Мойки, входит в подъезд. Дверь открывает служанка и вскрикивает. В прорезавшей темноту полосе света — красное домино в чёрной маске. Выставив маску вперёд, домино протягивает кровавый рукав. И когда дверь захлопнулась, дама видит лежащую у двери визитную карточку: череп с костями вместо дворянской короны и модным шрифтом набранные слова — «Жду вас в маскараде там-то, такого-то числа. Красный шут».

В доме на Мойке живёт Софья Петровна Лихутина, замужем она за подпоручиком Сергеем Сергеевичем Лихутиным; Николай Аполлонович был шафером на её свадьбе. Николай Аполлонович часто бывал в этом доме, куда приходил и хохол Липпанченко, и курсистка Варвара Евграфовна, тайно влюблённая в Аблеухова. Вид благородный Николая Аполлоновича увлёк вначале Софью Петровну, но за античной маской открылось в нем вдруг что-то лягушачье. Софья Петровна и любила и ненавидела Аблеухова, привлекая, отталкивала от себя и однажды в гневе назвала Красным шутом. Аблеухов приходить перестал.

Утром незнакомец с усиками приходит к Николаю Аполлоновичу. Визит не слишком приятен Аблеухову, помнит он опрометчиво данное обещание, думает отказаться, но все как-то не выходит. А незнакомец узелок просит взять на хранение, разоткровенничался, жалуется на бессонницу, одиночество. Вся Россия знает его как Неуловимого, да сам-то он заперт в своей квартирке на Васильевском острове, никуда не выходит. После ссылки Якутской с особой одной повстречался он в Гельсингфорсе и зависит теперь от особы.

Приезжает Аполлон Аполлонович, сын представляет ему студента университета Александра Ивановича Дудкина. В нем узнает Аполлон Аполлонович вчерашнего разночинца.

По Петербургу катится гул. Будет митинг. С известием о митинге к Софье Петровне приезжает Варвара Евграфовна и просит передать письмо Николаю Аполлоновичу Аблеухову, с которым, по слухам, должна встретиться Софья Петровна на балу у Цукатовых. Николай Аполлонович знал, что Софья Петровна будет на митинге. Всегда всех на митинги водит Варвара Евграфовна. В николаевке, надетой поверх красного домино, бросается он в петербургский сумрак.

Вырвавшись из душного зала, где выступали ораторы и раздавались крики «Забастовка!», бежит к себе домой Софья Петровна. На мосту видит она: ей навстречу устремилось красное домино в чёрной маске. Но в двух шагах от Софьи Петровны подскальзывается и падает красное домино, обнаруживая светло-зелёные панталонные штрипки. «Лягушонок, урод, красный шут», — кричит Софья Петровна и в гневе шута награждает пинками. Домой она прибегает расстроенная и в порыве рассказывает все мужу. Сергей Сергеевич пришёл в страшное волнение и, бледный, сжимая кулаки, расхаживал по комнате. Ехать на бал к Цукатовым он запретил. Обиделась Софья Петровна. В обиде на мужа и на Аблеухова распечатала она письмо, принесённое Варварой Евграфовной, прочла и задумала отомстить.

В костюме госпожи Помпадур, несмотря на запрещение мужа, приехала Софья Петровна на бал. Приехал и Аполлон Аполлонович. Ждали масок. И вот появляется красное домино, а потом и другие маски. Приглашает мадам Помпадур красное домино на танец, и в танце она вручает письмо. Не узнает Софью Петровну Аблеухов. В комнате угловой он срывает конверт, поднимает маску и обнаруживает себя. Скандал. Красное домино — Николай Аблеухов. И уже низкорослый господинчик с бородавкой сообщает об этом Аполлону Аполлоновичу.

Выбежав из подъезда, в переулке при свете фонаря Аблеухов снова читает письмо. Он не верит глазам. Поминают ему данное обещание, предлагают взорвать собственного отца бомбой с часовым механизмом, что в виде сардинницы хранится в переданном ему узелочке. А тут низкорослый господинчик подходит, с собой увлекает, ведёт в кабачок. Сначала представляется незаконнорождённым сыном Аполлона Аполлоновича, а затем Павлом Яковлевичем Морковиным, агентом охранного отделения. Говорит, что, если не выполнит Николай Аполлонович требования, в письме изложенного, он его арестует.

Когда Софья Петровна, несмотря на запрещение, уехала на бал, Сергей Сергеевич Лихутин решает покончить с собой. Он сбрил усы и побрил шею, мылом намазал верёвку, к люстре её прикрепил и взобрался на стул. В дверь позвонили, в этот момент он шагнул со стула и... упал. Недоповесился. Унижением ещё большим обернулось для подпоручика Лихутина самоубийство. Таким обнаружила его Софья Петровна. Она склонилась над ним и тихонько заплакала.

Аполлон Аполлонович про себя твёрдо решил, что сын его отъявленный негодяй; скандал на балу, то есть появление Николая Аполлоновича в красном домино, заставляет его решиться на выяснение отношений. Но в последний момент Аполлон Аполлонович узнает о приезде Анны Петровны и неожиданно для себя только это и сообщает сыну и смотрит не с ненавистью, а с любовью. Ещё мгновение, и Николай Аполлонович в раскаянии бросился бы в ноги отцу, но, заметив его движение, Аполлон Аполлонович вдруг в гневе указывает на дверь и кричит, что Николай Аполлонович больше не сын ему. У себя в комнате Николай Аполлонович достаёт сардинницу, сардинницу ужасного содержания. Без сомнений, её следует выбросить в Неву, но пока... пока хотя бы отсрочить ужасное событие, двадцать раз повернув ключ часового механизма.

Александр Иванович просыпается разбитым и больным. С трудом он поднимается и выходит на улицу. Здесь налетает на него взволнованный и возмущённый Николай Аполлонович. Из его сбивчивых объяснений Дудкину становится понятно, для кого предназначена «сардинница ужасного содержания», вспоминает и письмо, которое забыл передать Николаю Аполлоновичу и попросил это сделать Варвару Евграфовну. Александр Иванович уверяет Аблеухова в том, что произошло недоразумение, обещает все уладить и просит немедленно выкинуть сардинницу в Неву.

Странное слово «енфраншиш» бьётся в голове Александра Ивановича. Он приходит в маленький домик с садиком. Дачка окнами выходила на море, в окно бился куст. Его встречает хозяйка Зоя Захаровна Флейш. Она разговаривает с каким-то французом. Из соседней комнаты раздаётся пение. Зоя Захаровна объясняет, что это перс Шишнарфиев. Фамилия показалась Дудкину знакомой. Приходит Липпанченко, на Дудкина смотрит он пренебрежительно, даже брезгливо. Беседует с французом, ждать заставляет разговора с собой.

Как сановная особа обращается он с Александром Ивановичем. И власть теперь у особы. Дудкин отстранён, нет у него влияния, он полностью от особы зависит, а особа не стесняется ему угрожать. Дудкин возвращается домой. На лестнице его встречает темнота и странные тени у двери квартиры. В комнате ждёт его гость, Шишнарфиев, уверяет, что Петербург, город на болоте, на самом деле царство мёртвых; напоминает о встрече в Гельсингфорсе, когда Александр Иванович высказывался за разрушение культуры, говорил, что сатанизм заменит собой христианство. «Енфраншиш!» — восклицает Дудкин. «Ты звал меня, вот я и пришёл», — отвечает голос. Перс утончается, превращается в силуэт, затем просто исчезает и говорит уже как будто из самого Александра Ивановича. Вот с кем заключил договор он в Гельсингфорсе, а Липпанченко был лишь образом этих сил. Но теперь Дудкин знает, как он поступит с Липпанченко.

Тяжелозвонкое скаканье раздаётся за окном. В комнату входит Медный всадник. Он кладёт руку на плечо Дудкину, ломая ключицу: «Ничего: умри, потерпи», — и проливается раскалённым металлом в его жилы.

Нужно найти металлическое место, утром понимает Дудкин, идёт в магазинчик и покупает ножницы...

На улице Николай Аполлонович встречает Лихутина. Тот в штатском, бритый, без усов; за собой увлекает его, везёт домой для объяснений, втаскивает Аблеухова в квартиру, в заднюю вталкивает комнату. Сергей Сергеевич нервно расхаживает, кажется, он прибьёт сейчас Аблеухова. Николай Аполлонович жалко оправдывается...

В то утро Аполлон Аполлонович не поехал в Учреждение. В халате, с тряпкой в руках, вытирающим пыль с книжных полок застаёт его моложавый седовласый аннинский кавалер, приехавший с известием о всеобщей забастовке. Аполлон Аполлонович выходит в отставку, стали говорить в Учреждении. Аполлон Аполлонович обходит пустынный свой дом, входит в комнаты сына. Раскрытый ящик письменного стола привлекает его внимание. В рассеянности он берет какой-то странный тяжёлый предмет, уходит с ним и забывает в своём кабинетике...

Вырваться пытался Николай Аполлонович от Лихутина, но был отброшен в угол и лежит униженный, с оторванной фалдою фрака. «Я не буду вас убивать», — произносит Сергей Сергеевич. Он к себе затащил Аблеухова, потому что Софья Петровна рассказала ему про письмо. Он хочет запереть Аблеухова, отправиться к нему домой, найти бомбу и выкинуть её в Неву. Гордость проснулась в Николае Аполлоновиче, он возмущён, что посчитать мог Сергей Сергеевич его способным на убийство собственного отца.

Дачка окнами выходила на море, в окно бился куст. Липпанченко с Зоей Захаровной сидели перед самоварчиком. Куст кипел. В ветвях его пряталась фигурка, томясь и вздрагивая. Ей чудилось, всадник протянутой рукой указывает на окна дачки. Фигурка приблизилась к дому и вновь отпрянула... Липпанченко озирается, шум за окнами привлекает его внимание, со свечой он обходит дом — никого... Маленькая фигурка подбегает к дому, влезает в окно спальни и прячется... Свеча отбрасывает фантастические тени, Липпанченко запирает дверь и ложится спать. В наступившем фосфорическом сумраке отчётливо проступает тень и приближается к нему. Липпанченко бросается к двери и чувствует, будто струя кипятка прошлась по его спине, а затем почувствовал струю кипятка у себя под пупком... Когда утром пришли к нему в комнату, то Липпанченко не было, а был — труп; и фигурка мужчины со странной усмешкой на белом лице, усевшись на мертвеца верхом, сжимала в руке ножницы.

Аполлон Аполлонович приехал в гостиницу к Анне Петровне и с ней вернулся домой... Николай Аполлонович в комнате своей шкафы перерывает в поисках сардинницы. Нигде нет её. Слуга входит с известием — приехала Анна Петровна — и просит в гостиную. После двух с половиной лет Аблеуховы вновь обедают втроём... Николай Аполлонович решает, что Лихутин в отсутствие его сардинницу уже забрал. До гостиницы он провожает мать, заезжает к Лихутиным, но в окнах квартирки их — мрак, Лихутиных не было дома...

Николай Аполлонович не мог заснуть в эту ночь. Он вышел в коридор, опустился на корточки, от усталости вздремнул. Очнулся на полу в коридоре. Раздался тяжёлый грохот...

Николай Аполлонович подбежал к тому месту, где только что была дверь в кабинет отца. Двери не было: был огромный провал. В спальне на постели, охватив руками колени, сидел Аполлон Аполлонович и ревел. Увидев сына, он пустился от него бежать, пробежал коридор и заперся в туалете...

Аполлон Аполлонович вышел в отставку и перебрался в деревню. Здесь он жил с Анной Петровной, писал мемуары, в год его смерти они увидели свет. Николай Аполлонович, все время следствия пролежавший в горячке, уехал за границу, в Египет. В Россию он вернулся только после смерти отца.

Поиск по сайту: