НА НОВЫЙ 1797 ГОД (1797 г.)

Занес последний шаг — и, в вечность
Ступя, сокрылся прошлый Год;
Пожрала мрачна неизвестность
Его стремленье, быстрый ход.
Где ризы светлы, златозарны,
Где взоры голубых очес?
Где век Екатерины славный?
Уж нет их! — В высоте небес
Явился Новый Год нам в мире
И Павел в блещущей порфире.

Он поднял скиптр — и пробежала
Струя с небес во мрак темниц;
Цепь звучно с узников упала
И процвела их бледность лиц;
В объятьях семьи восхищенных
Облобызали возвращенных
Сынов и братьев и мужей;
Плоды трудов, свой хлеб насущньй,
Узрел всяк в житнице своей.
Подобно, утра царь воздушный,
Выходит солнце в подвиг свой:
Блеснет лишь посреди эфира,
Бывает благодетель мира
Отрадой, светом, теплотой.

Он принял меч — и луч горящий
В руке его увидел враг;
Пронесся дух животворящий
В градах, в домах, в полках, в судах.
Всех ранний петел возбуждает,
От сна всяк к делу поспешает
И долг свой тщательно творит;
Всяк движется, стремится, внемлет:
На стогне крепко страж стоит,
Перед зерцалом суд не дремлет,
Скрывает Злость главу свою
Под царским бдительным призором;
Орел с высот так быстрым взором
Шипящу в мраке зрит змию.

‎Воссел на трон — и осветилась
Душа его огнем щедрот:
Седина почестьми покрылась;
Сбирают бедных, вдов, сирот;
Увечных воев награждают;
Прощенье недруги внимают,
Заслуги получают мзду.
Так Бог в величии, во славе,
Во благовременну чреду,
Льет благодать своей державе
В зарях, в росах, в дождях, в лучах;
Все руки к небу воздевают
И от него все ожидают
Себе возможных твари благ.

‎Россия, лавром отягченну
От браней вознеся главу,
Внимает через всю вселенну
Гремящую о нем молву:
Кто сей, щедрей Екатерины
И ревностней еще Петра?
Садить в сердца блаженства крины,
Потоки злата и сребра
Воздержностью пролить желает,
Собою роскошь истребляет?

Кто сей, по образу Атланта
На рамена поднявший свет,
Шагами твердыми гиганта
Неробко чести в храм идет?
Грозит противным не войною,
Но мирной, масличной лозою,
Нося при ней готовый гром?
Он дерзких взглядом усмиряет;
Христова Церковь Павла в нем^[4]
Избранный тот сосуд встречает,
Который мир, любовь и свет,
Все добродетели во нравы
И жажду неземныя славы
В благочестивы души льет;

Кто мудр ума по просвещенью,
А сердцем больше щедр и благ;
Аттиле вслед к распространенью
Границ не ступит ни на шаг;
В той истине уверен твердо,
Что царство не войной цветет,
Он кровь народов милосердо
Своих и вражиих блюдет.
Водимый истиной святою,
Законов под одной чертою,
Полсвету скорый суд дарит^[5],
Обогатит торговлей грады,
Плодом, стадами вертограды,
Людьми пустыни заселит;

‎По долгу строг и правосуден,
Но нежен, милостив душей;
На казнь жестоку медлен, труден^[6],
Ждет исправления людей;
Виновных милует, прощает,
Несчастных слезы отирает,
Покоем жертвует драгим,
Участвовать в трудах супруге^[7]
И сыновьям велит своим;
Чистосердечья ищет в друге^[8],
Блаженством общим дорожит,
Народной споспешая льготе.
По доблести и по щедроте
Аврелий зрится в нем и Тит.

Лети, о Новый Год! ты смело
С сей вестью росских в слух сынов;
Свершай предположенно дело
Судьбами искони веков;
Спеши во древнюю столицу,
Обрадуй тысячи сердец,
Надень на Павла багряницу
И на главу его венец
Взложи от камени честнаго,
В залог нам века золотаго.

‎Спеши, укрась его супругу
Подобной почестью царя,
Веселье лей земному кругу,
Как восходящая заря;
Нам будущих веков блаженных,
Обильных, мирных, несравненных,
Начальник красный будь и вождь!
Да с твоего отнынь полета
Во благовременьи нам дождь
Весной прольется и средь лета
И, недра напоив земли,
Произрастит златыя нивы;
А ветры, парус вздув игривый,
Поставят в пристань корабли;

Да мы под Павловым владеньем
Еще светлее процветем,
И век его бессмертным пеньем
На лирах сердца воспоем;
Победы громки позабудем
И всех земных народов будем
Счастливей внутрь, а вне сильней;
О бывшем не вздохнем блаженстве,
Коль будет дух наш благ полней,
Коль предуспеем в совершенстве,
В делах и мира и войны;
Да здравье нам цветет царево
И дом его, как райско древо,
Супруга, дщери и сыны!

А ты, о вождь полков нетленных,
Летел что средь небесных сил
Ко дню твоих торжеств священных,
Как Павел на престол всходил!
Храня его твоей рукою,
Времен впредь цепью золотою
Крылаты годы сопряги;
Веди их всех цветов стезями
И счастье Россов береги,
Да с верными себе сынами
Отец наш ввек не узрит зла;
Но брань ли взникнет, иль коварство,
Вкруг облесни мечем ты царство, —
И их следы покроет мгла!

На рождение
великого князя Михаила Павловича (1798)

Куда, сил грозных воевода,
Надев огнепернатый шлем,
На бедро луч, с небесна свода
Ты радужным течешь путем?
Спустился, зрю, на полвселенну,
На Павлов и Мариин дом,
И к отроку новорожденну
Осклабленным приник лицом,

«Аз есмь,» вещал, «кто равен Богу!»
Дитя! сим именем зовись;
Стань браней, мира на дорогу;
В доспехи правды облекись;
Прими дух мужества, дух силы,
Луч света, званье, образ мой
И горнего паренья крылы:
Архангел я и пестун твой.

«Избраньем древле я корону
На предка твоего надел;
Недавно вслед отцу ко трону
Незримым спутником летел;
Небес им поборала сила:
Прими!» — И лишь свершил он речь,
Порфира отрока покрыла,
И препоясал молний меч.

Едва почули громовержца
Перуны росски в пеленах,
На нежный глас сего младенца
В трех-сотных отдались громах;
Россия блеском озарилась,
Усердия к царям полна:
Так светлым током слез покрылась,
Как сребряным дождем луна.

«Подаждь, вселенной Вседержитель!»
Взывает к звездной вышине,
«Да юный молнии носитель
Михаил древний будет мне!
Пресек нестройство тот, крамолу,
Началом славы был моей,
А сей, подпорой став престолу,
Да царствует в сердцах людей!»

Уже хранителя небесна
Мой дух везде с младенцем зрит:
При люльке, среди сна прелестна,
Над ним, простря крыле, стоит;
Эфирную приносит манну;
Играет солнечным лучом,
И в грудь, на подвиги избранну,
Вливает Божий страх с млеком.

‎То взводит он его на гору,
То ходит с ним среди долин;
Его младому кажет взору
На высоте полет орлин:
Смотри, над долом как летая,
Он зрит вкруг змей и вержет гром,
А там, любовью нежной тая,
Птенцов жмет кокош под крылом.

‎Иль учит: «Ты порфиророден,
Прямой твой долг есть долг небес:
И мира царь есть раб Господень,
Взыщи премудрости словес:
Священна доблесть — право к власти;
Лишь правда — над вселенной царь;
Благоволеньем к смертных части
Всевышний зиждет свой алтарь». —

Отца и матери в подобьи,
Беседует он часто с ним;
«Ищи», твердит ему, «в незлобьи
Ты образца делам своим:
Престола хищнику, тирану
Прилично устрашать рабов;
Но Богом на престол воззванну
Любить их должно, как сынов». —

‎Под кровом ангельским, небесным,
Отца и матери рукой
Расти, дитя, расти прелестным,
А возмужав, явись герой!
Страна твоя сильна, преславна,
Обширно поле, где парить;
Нет в мире царства так пространна,
Где б можно столь добра творить!

Поиск по сайту: