Из вопроса №27 про Чернышевского и русскую литературу

Присутствие Чернышевского ощущается во многих произведениях Достоевского (в «Записках из подполья», «Преступлении и наказании», «Идиоте», «Бесах» и «Братьях Карамазовых»). В «Записках из подполья» герой сознательно примеряет на себя два литературных сюжета, слитых воедино: ситуацию человека, который занимается обучением и интеллектуальным развитием женщины и того, кто спасает падшую женщину (с многочисленными прямыми отсылками к «Что делать?»). Цитата из повести Достоевского: «О, скажите, кто это первый объявил, что человек потому только делает пакости, что не знает настоящих своих интересов; а что если б его просветить, открыть ему глаза на его настоящие, нормальные интересы, то человек тотчас же перестал бы делать пакости, тотчас же стал бы добрым и благородным. О чистое, невинное дитя! да когда же бывало, во все чтоб человек действовал только из одной своей собственной выгоды? Что же делать с миллионами фактов, свидетельствующих о том, как люди своевольно пробивали другую, трудную, нелепую, отыскивая ее чуть не в потемках. Ведь, значит, им действительно это упрямство и своеволие было приятнее всякой выгоды...» Человечество в человеке, по «подпольному человеку», — его свободная воля. Он выступает на защиту «вольного и свободного хотения». Верить в грядущее полное торжество разума значит заранее хоронить человека. К счастью, мечте рационалистов жить по одним законам разума не суждено осуществиться. Итог: материализм Чернышевского, его веру в разум человека, в грядущее торжество социализма Достоевский отвергает, будучи убежденным, что сухие «логарифмы» не в состоянии исправить человеческую натуру с ее изначальной двойственностью, «темным» началом, странным наслаждением от страдания и унижения.

В «Записках из подполья» встречаются рассуждения «подпольного человека» о хрустальном дворце. Это полемический намек на «Четвертый сон Веры Павловны» в романе «Что делать?». Там описано «чугунно-хрустальное» здание-дворец, в котором, как это представлялось и Ш. Фурье (см. его «Теорию всемирного единства»), живут люди социалистического общества. «Хрустальный дворец» — олицетворение грядущего гармонично устроенного общества, всечеловеческого счастья, основанного на законах разума. Однако герой уверен, что найдутся люди, которые по иррациональным причинам отвергнут эту всеобщую гармонию.

В «Идиоте» обитатели Павловска расценивают желание Мышкина жениться на Настасье Филипповне, которую он предпочитает Аглае Епанчиной, как поступок, совершенный «единственно из нигилизма», чтобы показать пе­ред всем светом, что «потерянная женщина в глазах его даже не­сколько выше, чем непотерянная, и что в старое разделение он не верует, а верует в один только "женский вопрос"», а в черновиках к «Идиоту» князь Мышкин думает организовать женскую артель и коммуну.

Краткие содержания:

Поиск по сайту: