МЛАДОЭМИГРАНТЫ

Проза младшего поколения эмиграции представлена в литературе первой волны име­нами Набокова, Н.Берберовой, Гайто Газданова, В.Яновского, Ю.Фельзена, Л. Зу­рова, Г.Кузнецовой, Н.Рощина, Б.Поплавского. Их творческое становление приходится на се­редину 20-х годов. В от­личие от своих старших со­братьев И.Бунина, Б.Зайцева, И.Шмелева «младоэмигранты» пришли в литературу в пору расцвета европейского мо­дернизма и, помимо естественной опоры на традиции русской классики, активно усваи­вали творческий опыт западноевропей­ских мастеров (М.Пруста, Ф.Кафки, Дж.Джойса, А.Жида и др.). В повороте к новым эстетическим ориентирам сыграло роль не только по­коленческое стремление дистанцироваться от влиятельных «стариков», жажда потя­гаться с ними силами на равных, но и желание обрести язык для выражения экзистенци­ального сознания. Отношение к художническому сознанию как высшей инстанции в сфере творчества, от­каз от поэтизации волевых свершений в пользу созерцания, разрыв с традицией отражения реальности во имя ее субъективного «присвоения» – вот фундамен­тальные особенности эстетики эмигрантской молодежи, ярко проявившиеся, например, в творчестве Г.Газданова.

Принцип «двойного бытия», мотивы бездомности, ментального путешествия, «чу­жой судьбы», доставшейся герою «по ошибке времени», «сомнамбулическая» компози­ция, – вот главные стилевые особенности его произведениях (среди них – восемь романов и около трех десятков рассказов). Разные по использованному в них материалу, объему и конкретным стилевым решениям, они почти всегда, тем не менее, содержат ключевую оп­позицию «фактического» и «истинного» и часто строятся на поисках героями – сквозь ошибки и отклонения случайного стечения обстоятельств – своей «подлинной» судьбы. «Мерцающие» возможности подлин­ного воплощения есть у многих людей, но реализо­вать эти возможности удается далеко не всегда. Итогового авторского суждения о жизни в романах Газданова не найти. Писатель экзистенциального сознания, он принципиально уходит от обобщений и избегает утверди­тельной модальности или однозначного решения. Два мнения о человеке, две версии его «истинной жизни» могут сосуществовать, даже бу­дучи стилистически чуждыми. «Истин­ная» реальность и «фактическая данность» – в от­личие от символистского иерархически организованного двоемирия – в равной мере про­блематичны, одинаково являют собой ис­кус сознания. «Я, к сожалению, не верю в Бога, и у меня так же нет утешения, как и у вас» – эти слова повествователя из рассказа «Бомбей» (1938), повествователя, видящего над собой «огромное и пустое небо», мог бы произнести и автор произведения. Сам акт писа­тельства для Газданова – средство отгородиться от смысловой пустоты земных про­странств, от призрака смерти. «...Всякий раз, когда я ос­таюсь совер­шенно один и со мной нет... этих ровных листов бумаги, на которых я пишу, я... чувствую рядом с собой... при­зрак чьей-то чужой и неотвратимой смерти» («Ночные дороги»). Время последнего, «смертельного путешествия» в мире Газданова – момент от­решения от памяти: «И когда я забуду все, что я любил, тогда я умру» («Вечер у Клэр»).

Поиск по сайту: