Жанр комедии в русской литературе Александровской эпохи (А.А.Шаховской, А.С.Грибоедов, И.А.Крылов)

Одна из существенных особенностей драматургии — ее тесная связь с театром. Более того, в начале XIX в. театр во многом подчинил себе драматургию. Театр влиял на драматургию не только со стороны сцены, но и со стороны зрительного зала. Драматургия была самым демократическим родом искусства, так как зрительный зал вбирал в себя почти все иерархические слои общества. В репертуаре театра послевоенных лет главное место, однако, занимала не трагедия, а комедия, которая в эту пору переживает период бурного развития, что отчасти отражало подъем общественных настроений, вызванный победоносным окончанием войны.

С демократических позиций пародировал сентиментальную драму И. А. Крылов. В первую же сцену своей комедии «Пирог» (1802) писатель вводит мужика, не обозначенного в списке действующих лиц и стоящего вне сценической интриги, занятого своим трудом и объясняющегося бессмысленными междометиями. Привычными средствами «сгущенного комизма» Крылов выявляет искусственность сентиментальных штампов, профанирующих заявленные новым литературным направлением идеалы естественности, на самом же деле заменяющих природу — декорацией, мужика — «пейзанином», свободные человеческие чувства — ужимками «невинности». На сцене пьеса ставилась редко.

Своеобразие позиции Крылова наиболее ярко проявляется в его последней комедии — «Урок дочкам» (1807; вольная переделка пьесы Мольера «Смешные жеманницы»). Важно своеобразие крыловской интерпретации известной фабулы. Фабула эта такова: слуга, появляющийся в доме жеманных барышень, выдает себя за маркиза; в конце пьесы самозванец разоблачается к посрамлению модниц, «изящные» манеры которых оказываются на уровне кривляния.

Главной фигурой петербургского театра тех лет, чье влияние простиралось на все сферы театральной жизни, был несомненно А. А. Шаховской (1777–1846), самый плодовитый русский драматург, написавший и поставивший на сцене свыше ста пьес, по преимуществу комедий. Вокруг него и отчасти под его влиянием в середине 1810-х гг. сложилась группа наиболее (конечно, после Шаховского) популярных драматургов (М. Н. Загоскин, Н. И. Хмельницкий, А. С. Грибоедов и др.). Особенно громкую славу Шаховскому принесла его пьеса «Урок кокеткам, или Липецкие воды» (1815) с характерными для комедии тех лет злободневными намеками и нападками на «личности», точно уловленными бытовыми реалиями, патриотическими — в тесной связи с воспоминаниями о войне 1812 г. — тирадами, хорошо скроенной интригой, достаточно бойкими и остроумными стихами. В истории русской литературы эта пьеса преимущественно вспоминается в качестве прямого повода, спровоцировавшего создание общества «арзамасских литераторов» — из круга литературных друзей Жуковского, выведенного в этой пьесе в виде карикатурного «балладника» Фиалкина. Однако «Липецкие воды» имели заметное влияние на общее развитие русской комедии тех лет. От высокой комедии Шаховского, развивая ее различные стороны, ведут свою родословную две основные разновидности русской комедии этого времени: бытовая, морализующая (Загоскин) и салонная, ироничная (Хмельницкий). В пьесе Шаховского если и не впервые, то во всяком случае наиболее отчетливо прозвучала весьма перспективная для русской драматургии тема «злого ума».

Тема «зломыслия» была впервые затронута Шаховским еще в его первой пьесе — «Коварный» (1804), представлявшей собою переделку комедии Грессе «Злой» («Le Méchant»). Но показательно, что именно после «Липецких вод» в русской литературе появилось еще несколько переводов и переделок того же произведения французского драматурга. Активное усвоение русской драматургией этого сюжета объяснялось тем, что фигура скептика, с насмешкой относящегося к общепринятой идеологии и морали, стала довольно заметной в среде дворянской молодежи 1810–1820-х гг. Герой в перечисленных пьесах изображался мелким Мефистофелем, который не признает ничего святого, готов начертать эпиграмму на ближних и дальних.

В 1815 г. на сцене петербургского театра была поставлена комедия Грибоедова «Молодые супруги», представлявшая собою переделку пьесы заурядного французского драматурга Крезе де Лессера. Важно подчеркнуть, что пьеса Грибоедова была первым на русской сцене и перспективным опытом оригинальной (написанной русскими стихами) салонной, или легкой комедии.

В конце 1810-х гг. Грибоедов (иногда в соавторстве с другими драматургами — Катениным, Шаховским и Хмельницким) писал не только легкие комедии, но пробовал силы и в иных комедийных жанрах. В пьесе «Своя семья, или Замужняя невеста» (1817), посвященной изображению провинциальных нравов, он создает несколько сцен с колоритными бытовыми зарисовками, с живыми типами забавных провинциальных чудаков, удачно — пока еще в традиционных шестистопных ямбах — воспроизводит сочное просторечие персонажей. Пародийное дарование Грибоедова проявляется в «Пробе интермедии» (1818) и особенно в стихотворении «Лубочный театр» (1817). Комедия «Студент» (1817) в соавторстве с Катениным. Посвященная изображению забавных злоключений провинциала-стихотворца в столице, пьеса эта не поднималась над средним уровнем бытовой комедии тех лет. Тем более удивительны — пусть отдаленные — переклички отдельных реплик «Студента» и «Горя от ума».

«Горе от ума» (годы написания – 1822-1824, публикация, 1825). «Высшее значение» общественной комедии Грибоедова, очевидно, следует искать в ее доминирующей теме, в теме «ума», которая является для драматурга важнейшей нравственно-политической категорией. Примечательно, что «ум» в пьесе приравнен к вдохновенному, прочувственному слову. В момент появления комедия Грибоедова была тесно слита со злобой дня. Безусловно, именно эта открытая публицистичность пьесы принесла ей столь моментальное и массовое признание, сопровождаемое негодующими криками политических рутинеров. В монологах и репликах действующих лиц комедии современник Грибоедова постоянно улавливал намеки на характерные явления реакции («аракчеевщины»), сменившей «в последние года» общественный подъем послевоенных лет и перечеркнувшей юношеские мечтания вольнолюбца Чацкого. Комедия дает развернутую картину не только быта, но и социального бытия России, во всей его иерархии — от крепостных до царя. Каждому персонажу, сценическому и внесценическому, определено точное место на социальной лестнице. Человек здесь определяется через его место в структуре крепостнических отношений российской действительности.

Особенности комедии: 1) По социальной линии кульминация приходится на 3 действие (монолог «Французик из Бордо»), по любовной линии – на 4 действие. 2) Использованы «говорящие» имена согласно классицистическому принципу, но 3) нарушены многие другие принципы (например, концовка – положительный герой не торжествует, сама комедия сочетает в себе фарсовые и сатирические черты, не соблюден принцип единства действия, 4 действия вместо 5 действий, открытый финал, противостояние чувства и разума нивелировано).

С многолюдием пьесы тесно связана ее пространственная и временна́я перспектива. Большинство «действующих» входит в сознание читателей в своем локальном и хронологическом «ореоле». Все действие пьесы происходит в доме Фамусова в течение одних суток, но день этот предстает в произведении мгновением эпохи на скрещении «века нынешнего» и «века минувшего», эпохи реакционных «превращений». Соблюдая формально классицистические единства времени и места, драматург свободно и творчески овладевает ими, добиваясь предельной концентрации действия. Важно подчеркнуть, что сама избранная автором «Горя от ума» коллизия требовала жесткого ограничения сценического пространства и времени.

Чацкий появляется в доме Фамусова, «в дому и в отечестве своем» после трехлетнего отсутствия. Идеалы юности, совпавшие с эпохой национального торжества победы над иноземным нашествием, возбудили некогда в нем страстное желание честно служить отечеству. С тех пор он испытал немало разочарований. И это не вина героя, а его горе, причиной которого являются «превращения», противоположные его юношеским стремлениям. Он бросился в Москву — в отчаянной попытке обрести ускользающую веру. Воспоминания его освящены первой любовью, и она, пожалуй, теперь почти единственное, в чем Чацкий твердо уверен — все той же памятью сердца.

Происходит конфликт «века нынешнего» и «века минувшего». На первый план выдвигается проблема ума. Комедийное действие в пьесе Грибоедова выливается в клеветническое судилище своекорыстного общества над подлинным умом. Менее всего этот спор выступает в отвлеченной форме: персонажи комедии постоянно апеллируют к повседневным фактам, что вновь и вновь обращает комедию к современности. Темы «ума» касаются все действующие лица. Высокая философская нота в произведении задана Чацким, она явно не по голосу остальным персонажам, и потому их рассуждения о «матерьях важных» комичны: восхваляя «ум» как благонравие, как «уменье жить», все постоянно проговариваются, в конечном счете сводят его к понятиям сугубо меркантильным. Но подлинному уму фамусовское общество так или иначе стремится противопоставить иные ценности.

Фамусовское общество: олицетворяет «век минувший». Это знакомые и родственники Павла Афанасьевича Фамусова — богатого, знатного бари­на, в доме которого происходит дейст­вие комедии. Это князь и княгиня Тугоуховские, старуха Хлестова, супруги Горичи, полковник Скалозуб. Всех этих людей объединяет одна точка зрения на жизнь. В их среде считается нор­мальным явлением торговля людьми. Крепостные искренне служат им, ино­гда спасают их честь и жизнь, а хозяева могут выменять их на борзых собак. Так, на балу в доме Фамусова Хлестова просит Софью, что бы та от ужина дала подачку для ее арапки — девки и со­бачки. Хлестова не видит никакой раз­ницы между ними. Всех представителей фамусовского общества объединяет их отношение к образованию и просвещению. По­добно Фамусову, они искренне увере­ны в том, что «ученье — вот чума, уче­ность — вот причина, что нынче, пуще, чем, когда, безумных развелось лю­дей, и дел, и мнений». А полковник Скалозуб, не отличающийся умом, рассказывает о новом проекте школ, лицеев, гимназий, где будут учить строевом у шагу, а книги сохранят только «для больших оказий». Фамусовское общество не признает рус­скую культуру и язык. Им ближе фран­цузская культура, они преклоняются перед ней и перед французским язы­ком. Чацкий в своем монологе гово­рит, что французик из Бордо, не на­шел здесь «ни звука русского, ни рус­ского лица». В образе полковника Скалозуба Грибоедов воссоздал тип аракчеевца, тупого, самовлюб­ленного и невежественного «героя» плац-парадных учений, шагистики и палочной мушт­ры, заклятого врага свободной мысли. Этот «хрипун, удавленник, фагот, созвездие мане­вров и мазурки», гоняющийся за чинами, ор­денами и богатой невестой, воплощает в се­бе дух реакционного «пруссачества». Резкими, типическими чертами наделены и все остальные персонажи барской Москвы, выведенные в «Горе от ума»: властная бары­ня-крепостница старуха Хлестова, графини Хрюмины, княжеское семейство Тугоуховских, Загорецкий — светский шулер, мошен­ник и доносчик Репетилов — «душа» дворянского общества, шут, сплетник и пустозвон, затесавшийся, чтобы не отстать от моды, в круг каких-то псевдолиберальных болтунов, Платон Михайлович Горич — в про­шлом приятель Чацкого, человек опустив­шийся, инертный, внутренне примирившийся с фамусовским миром.

В лице Молчалина Грибоедов создал исключительно вырази­тельный обобщенный образ подлеца и цини­ка, «низкопоклонника и дельца», пока еще мелкого негодяя, который сумеет, однако, дойти до «степеней известных». Вся лакей­ская «философия жизни» этого чинуши и под­халима, не смеющего «свое суждение иметь», раскрывается в его знаменитом признании: угождать всем.

КРАТКИЕ СОДЕРЖАНИЯ.

Поиск по сайту: