Мир абсолютной несамотождественности (мир Кратила)

Вторая рассудочная модель абсолютно бесконечного универсума репрезентирует его абсолютную несамотождественность. Односторонней абстракции (абсолютно самотождественному универсуму) противопоставляется столь же односторонняя абстракция (абсолютно несамотождественный универсум). На данной стадии изложения материала можно "забыть" о том, что уже построена одна модель (рассудочная модель!) абсолютно бесконечного универсума. Либо (это еще более рассудочно) можно считать первую модель - мир Парменида - неверной, абсурдной. Действительно, как может абсолютно бесконечный универсум быть абсолютно самотождественным, абсолютно неподвижным и т.п.? Ведь бесконечное как таковое не может быть чем-то замкнутым, завершенным, законченным (!), а именно таковым было бы оно в случае его самотождественности, в случае всегдашнего совпадения его с самим собою. Бесконечное как таковое (бесконечное во всех отношениях) никогда не содержит себя полностью, в противном случае у него были бы какие-то границы, пределы; оно ускользает за пределы всяких границ. Оно - всегда иное, оно полно динамизма. Оно не просто несамотождественно, оно абсолютно несамотождественно, ибо всякая форма самотождественности универсума преполагает ограниченность, конечность его изменений (что-то меняется, а что-то остается неизменным; последнее обеспечивает самотождественность универсума), а мы имеем дело с универсумом бесконечным во всех отношениях. Таким образом, рассматриваемый универсум наделен абсолютной изменчивостью. Такую рассудочную модель универсума можно назвать миром Кратила, утверждавшего как раз абсолютную изменчивость мира. Аристотель, характеризуя позицию Кратила, пишет: "Видя, что вся эта природа находится в движении, и полагая, что относительно изменяющегося нет ничего истинного, они стали утверждать, что по крайней мере о том, что изменяется во всех отношениях, невозможно говорить правильно. Именно на основе этого предположения возникло наиболее крайнее из... мнений - мнение тех, кто считал себя последователями Гераклита, и коего держался Кратил, который под конец полагал, что не следует ничего говорить, и только двигал пальцем и упрекал Гераклита за его слова, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды, ибо сам он полагал, что этого нельзя сделать и единожды" (Аристотель. Соч. В 4-х т. Т. 1. М., 1976, с. 136-137). Другими словами, мир Кратила - это мир хаоса, ибо его абсолютная несамотождественность означает, что и его субстрат, и его процессуальность лишены всякого единства, всякой связности, преемственности. Субстрат такого мира и его процессуальность, очевидно, лишены внутренней организованности и закономерностей.

Состояния такого мира (их можно выделять только с точки зрения некоего внешнего по отношению к этому миру наблюдателя) не сравнимы друг с другом, они изолированы, оторваны друг от друга. Абсолютная изменчивость (абсолютное отсутствие памяти) означает, с одной стороны, что этот мир всегда является абсолютно новым. Новым для внешнего наблюдателя, обладающего памятью, имеющего свою меру длительности и возможность каким-то образом маркировать "состояния" такого мира. Например, для наблюдателя, имеющего возможность "фотографировать" этот мир с бесконечной скоростью смены кадров. Для такого наблюдателя процессуальность мира Кратила предстает как бесконечно насыщенная событиями. Другими словами, в каждую единицу внешнего по отношению к этому миру времени укладывается бесконечно много внутренне не связанных друг с другом "состояний" рассматриваемого мира. С такой точки зрения, мир Кратила вполне можно характеризовать понятием вечности. Правда, эта вечность может быть названа "дурной", если воспользоваться гегелевским названием уже знакомого нам типа бесконечности. Действительно, в этом случае мы имеем дурную бесконечность состояний мира Кратила, бесконечную сумму, в общем-то, изолированных друг от друга мгновений. Здесь справедливо примечание, сделанное мной по отношению к наблюдателю мира Парменида: для мира бесконечного как такового не существует внешнего наблюдателя. С другой стороны, с внутренней для этого мира точки зрения, эти “состояния”, фрагменты хаотической процессуальности мира Кратила не отличимы друг от друга, тождественны друг другу. Но если все фрагменты процессуальности тождественны, то это значит, что фрагментов собственно (с внутренней и содержательной точки зрения) просто нет. Нет в таком мире, поэтому и времени: нет прошлого и будущего, нет "раньше" и "позже"; не связанные друг с другом мгновения не суммируются, не "накапливаются", не образуют длительности, все они сливаются в одно непреходящее мгновение. Мир Кратила, таким образом, - это хаос, мгновенный и вечный хаос.

Здесь следует сказать несколько поясняющих слов о понятии хаоса, использованного для характеристики бытия бесконечного как такового. Понятие хаоса - это очень древнее понятие, но без него не могут обойтись также современная философия и наука. И в древнейших, и в современных представлениях о мире хаос играет фундаментальную роль. В мифах и первых философских текстах подчеркивается, что хаос есть то, из чего формируется организованный, упорядоченный мир - космос. Основная интенция нынешних исследований хаоса - это выявление единства, взаимосвязи хаоса и порядка. Показательно в этом плане название книги И. Пригожина и И. Стенгерс "Порядок из хаоса". Здесь авторы демонстрируют разнообразные связи хаоса и порядка. Современные исследователи показывают также, что хаос может выступать как сверхсложная упорядоченность, пишут о "детерминированном хаосе" и т.п.

Всецело поддерживая эту интенцию современного осмысления хаоса, подчеркнем правомерность и необходимость сохранения в описании действительности уровня чисто хаотического (абсолютно беспорядочного) бытия и процессуальности. Единство хаоса и космоса проявляет себя на другом уровне бытия: бытия конечного, неразрывно связанного с бесконечным. Об этом уровне бытия мы еще будем говорить. В уже представленных моделях универсума порядок и хаос рассудочно изолированны друг от друга и носят чистый, беспримесный характер. В мире Лапласа царит порядок. Это - мир полной и однозначной детерминации. В мире Кратила царит беспорядок. Это - мир полного, абсолютного хаоса.

Каждая из этих моделей, несмотря на крайне абстрактный характер, имеет свой референт в действительности. В частности, хаотический мир Кратила фиксирует спонтанность действительности, без которой в ней невозможны были бы случайность, свобода и творчество. Необходима для описания действительности также модель, названная мной миром Парменида. Она фиксирует непреходящий, субстанциональный характер бытия универсума. Существенно, что обе модели бытия бесконечного как такового, репрезентирующие, с одной стороны, абсолютную самотождественность этого уровня бытия, с другой, - абсолютную его несамотождественность - миры Парменида и Кратила - вневременные. Они не удовлетворяют тезису овремененности бытия, согласно которому любая сфера (уровень) бытия, обладающая и процессуальностью, и некоторой формой памяти, является овремененной. В нашем случае мир Парменида не является временным, то есть ему не свойственно время, поскольку он, хотя и обладает (абсолютной) памятью, лишен каких бы то ни было форм процессуальности. Мир Кратила является вневременным, поскольку он, обладая абсолютной (хаотической) процессуальностью, лишен каких бы то ни было форм памяти. Эти - диаметрально противоположные по характеру своей процессуальности и памяти - миры во многом тождественны по их темпоральным характеристикам: каждый из них по-своему вечен и мгновенен.

Следует сказать, что сущностная тождественность абстрактных противоположностей, показанная нами применительно к мирам Парменида и Кратила, давно уже установлена философской мыслью. Правда, выводы из этого установления делались представителями различных философских школ совершенно разные.

Поиск по сайту: