С.Л. Франк: автономия как теономия

Интересную попытку синтеза моментов автономии и теономии в бытии человека предпринял С.Л. Франк (1877-1950). Он исходит из наличия в человеческой душе глубинного “богосродного и богослитного слоя” (см.: Человек и реальность. М., 1997, с. 354 - 356 и др.). Он утверждает наличие “не-тварного, сверхтварного начала” в человеческой душе, проистекающего от Бога и в Боге укорененного (там же). В соответствии с этим, он истолковывает единство автономности и теономности в бытии человека. “Я”, как субъект самосознания, как изначальная точка, как автономное существо, - пишет он, - в некотором смысле производно от той глубины моей души, в которой я слит с Богом. Только потому, что я есмь или во мне живет эта таинственная глубина, я есмь нечто иное, чем просто природное существо, - нечто иное, чем вещь, совокупность качеств и процессов, даже нечто иное, чем просто “одушевленное существо”; только в силу этого я есмь именно я – автономный субъект, центр некой изначальной мысли и воли … То, что я сознаю как мое “я”, есть по существу не что иное, как производное отражение, проецированный вовне образ моей глубины – как бы луч, бросаемый в сферу природного “объективного” бытия глубинной богочеловеческой реальностью “моей души”. Именно то во мне, что я испытываю как существо моего “я” … как и моя способность самоопределения, - все это истекает из укорененности глубины моего существа в Боге или из присутствия Бога в ней” (указ. соч., с. 351 – 352). “Я, - продолжает излагать свое понимание свободы С.Л. Франк, - свободен и изначален, я сам направляю мою жизнь, есмь творческая инстанция; более того, это бытие, как бытие творческой свободы, образует само существо моего “я”. Но самый факт этого свободного самобытия – бытия в качестве “я” – не рождается, так сказать, самопроизвольно, не порождает сам себя. Он трансцендентально определен извне, проистекая из тех глубин, в которых Бог живет и действует во мне. Через эти глубины Бог определяет мое бытие, но определяет его именно как свободное самобытие. Действие Бога во мне не уничтожает и не стесняет мою свободу, а, напротив, впервые порождает ее и выражается именно в ней” (там же, с. 352). Короче, все это, видимо, можно выразить так: я свободен (автономен) постольку, поскольку укоренен в Боге, поскольку определяюсь “искоркой” Бога, живущей в глубине моей души, поскольку, иначе говоря, я теономен. Сам Франк в различных формах выражает эту идею. Так, он пишет, что действенная сила, исходящая из глубинного слоя души, “не противостоит мне как чужая, извне на меня действующая сила, а, напротив, проходя сквозь центр моей личности или, вернее, впервые творя его, совпадает с моей собственной свободой. В этом – тайна первичного отношения между “благодатью” и “свободой”: благодать, “дар свыше”, не противостоит моей свободе, а творит ее саму. Это конкретно обнаруживается в том, что, чем более человек укоренен в этой, уже выходящей за его пределы, глубине и живет и действует не самочинно-произвольно, а прислушиваясь к голосу этой глубины, тем в большей мере он есть подлинная личность, подлинно свободное творческое существо. Моя свобода и действие во мне благодати суть не две разнородные и внешние друг другу силы – в своем последнем, глубочайшем существе они суть два момента, две стороны одной и той же действенной реальности…” (там же, с. 352 – 353). В другом месте: “Автономная человеческая воля и ее осуществление в умышленной человеческой активности есть по существу … выражение свободного выполнения воли Божией, т.е. выражение связи человека с Богом, действия Бога через человека” (там же, с. 386). И, наконец: “Подлинная воля Божия действует только в незримых глубинах человеческого духа, не принудительно и извне воздействуя на нее, а, напротив, отчасти конституируя само существо подлинной человеческой свободы, отчасти же свободно привлекая человеческую волю своим обаянием, своим благодатным влиянием” (там же, с. 390).

Все это звучит весьма привлекательно и даже, можно сказать, убедительно. Но только до тех пор, пока в поле нашего внимания не попадает проблема зла или греха (если пользоваться религиозным термином). Как только С.Л. Франк начинает анализировать проблему свободы (в аспекте единства автономии и теономии) в контексте проблемы зла, так все его кратко изложенные выше построения обнаруживают свою слабость и противоречивость. И вот уже для того чтобы ответственность за злые поступки, совершаемые людьми, не легла на божественное начало в человеке, Франк вводит, наряду с автономной волей, выражающей связь человека с Богом, понятие “самочинной” воли, которая и влечет человека к злу и греху. Далее он обнаруживает в глубинах души человека, наряду с божественной искрой, “бесформенную динамическую потенциальность” (“темную, разрушительную, демоническую стихию”), чистую безосновность (Ungrund). Он говорит о возможности отрыва личности от ее “богосродного корня” (там же, с. 384). Все это очень трудно совместить с приведенными выше утверждениями Франка о том, что в человеке всегда присутствует божественное начало. Эти трудности ведут далее Франка к своеобразному отрицанию всемогущества Бога, к признанию “относительного несовершенства Его творения” (там же, с. 423 и др.).

Поиск по сайту: