Отрицание объективности случайности

Так, многие авторы настаивают на том, что в мире господствует необходимость, что самой объективной действительности случайность несвойственна, что случайность является чисто субъективным феноменом. Уже основатель античной атомистики Левкипп писал: «Ни одна вещь не происходит попусту, но все в силу причинной связи и необходимости» (Лурье С.Я. Демокрит. Тексты. Перевод. Исследования. М., 1970, с. 213). Отметим, что некоторые исследователи считают это высказывание, принадлежащим не Левкиппу, а Демокриту. Знаменитый римский оратор и мыслитель Цицерон (106-43 до н.э.) также был уверен, что все в мире происходит только в силу необходимости. Полемизируя с эпикурейцами, считавшими, что наш мир возник в результате случайного столкновения атомов, он говорил: «Как мне не подивиться тут, что находится кое-кто, убежденный, что какие-то тела, плотные и неделимые, носятся под действием силы тяжести, и мир получился самым красивым и прекрасным из-за случайного столкновения тел? Я не понимаю, как это считающие так не думают, что если бросать бесчисленное количество слепков двадцать одной буквы алфавита, сделанных из золота или чего-нибудь другого, то они, упав на землю, сложатся в «Анналы» Энния, так что их можно будет прочесть подряд; хотя я сомневаюсь, окажется ли случай таким могущественным даже для одного стиха…» (О природе богов, 11, 37, 93-94). Иначе говоря, он считает, что в результате случайных сочетаний невозможно получить даже несколько строк стихотворения, тем более – сложнейшим образом упорядоченного мира, в котором мы живем.

Объективность случайности отрицали также некоторые мыслители Нового времени. Великий Спиноза утверждал, что все сущее подчиняется «общему естественному порядку». В своем главном произведении – «Этике» – он писал: «Вещи не могли быть произведены Богом никаким другим образом и ни в каком другом порядке, чем произведены» (Избранные произведения. В 2-х т. М., 1957, т. 1, с. 390). Яркие формулировки, подчеркивающие господство необходимости и отрицающие объективность случайности дал французский философ 18-го века П. Гольбах. «Случай,- писал он, - лишенное смысла слово … Мы приписываем случаю все явления, связи которых с их причинами не видим. Таким образом, мы пользуемся словом случай, чтобы прикрыть наше незнание естественных причин, производящих наблюдаемые нами явления неизвестными нам способами» (Избранные произведения. В 2-х т. М., 1963, т.1, с.112). Немного выше Гольбах красочно излагает эту мысль, дополняя ее признанием возможности для человека детального познания объективных причинно-следственных связей, определяющих движение всех тел Вселенной. «В вихре пыли, поднятом буйным ветром, как бы хаотичным он нам ни казался, в ужаснейшем шторме, вызванном противоположно направленными ветрами, вздымающими волны, - утверждал он, - нет ни одной молекулы пыли или воды, которая расположена случайно, не имеет достаточной причины, чтобы занимать то место, где она находится, и не действует именно тем способом, каким она должна действовать. Математик, который в точности знал бы различные действующие в этих двух случаях силы и свойства приведенных в движение молекул, доказал бы, что согласно данным причинам каждая молекула действует в точности так, как должна действовать, и не может действовать иначе» (там же, с.100). Аналогичные формулировки широко представлены в сочинениях П.С.Лапласа. Мы уже говорили о том, что он абсолютизировал жесткую, однозначную детерминированность всех движений и событий. Лаплас писал: «Кривая, описанная простою молекулою воздуха или пара, определена так же точно, как и орбиты планет, разницу меж ними делает только наше незнание» (Опыт философии теории вероятностей. М., 1908, с.11).

Поиск по сайту: