Свобода: автономия и апейронономия

Здесь можно было бы, конечно, более детально рассмотреть и поспорить с подходами В.В.Зеньковского и С.Л. Франка. Причем, Зеньковскому можно было бы выставить, в частности, упрек тождественный, по сути, упреку, который он адресовал Канту. А именно: согласно теономической этике в изложении ее Зеньковским, на место свободы личности ставится свобода некоего таинственного Бога; свобода есть в человеке, но это не его свобода, а свобода Бога; человек же должен склониться в любви и смирении перед непостижимой волей Бога. Ни один из представленных выше подходов не преодолел дуализма, изначально свойственного христианскому мировоззрению и т.д.

Однако мы не будем более заниматься здесь критикой. Ибо рассмотренные выше позиции дают хорошее представление о том, какие аргументы могут быть выдвинуты в их защиту и какие могут быть им противопоставлены. Нам важно сейчас не выявить слабые стороны рассмотренных выше подходов, а, наоборот, установить и подчеркнуть тот факт, что истина есть и в автономии, и в теономии.

Очевидна в таком случае необходимость комментария и разъяснения сформулированного положения. Для того чтобы пояснить это, необходимо вспомнить, что мы исходим из духовной и материальной бесконечности, неисчерпаемости человека. Далее мы ведем речь, в первую очередь, о духовной бесконечности, неисчерпаемости человека.

Отсюда сразу же следует, что человек всегда был, есть и будет тайной для самого себя. Человек никогда не познает себя до конца и никогда не упорядочит себя полностью. В человеке, иными словами, всегда есть трансцендентное, в нем всегда присутствует бездна. Можно сказать, что человек всегда больше самого себя. То, что познано мною во мне, то, чем я могу управлять в себе, всегда погружено в океан не познанного и не управляемого мною. Освоенная мной часть океана моего духа находится в сложных и противоречивых взаимоотношениях с самим океаном. Освоение его есть не просто «высвечивание» того, что скрывалось во тьме, но созидание, выстраивание конструкций, элементов, связей. Наряду с созиданием и строительством духовного космоса человека идут процессы его разрушения, размывания конструкций и связей…

Океан духа – во мне, а я, как духовное существо, - в нем. Я знаю больше, чем я знаю; я чувствую больше, чем я чувствую. Есть большое Я, и есть малое я. Малое я – это сознательное я. Большое Я – сознательно, сверхсознательно и подсознательно. Моя духовная жизнь – это, можно сказать, диалог малого я и большого Я. Этот диалог, по сути, не слышим и не видим. В поле нашего внимания находится обычно лишь монолог нашего малого я. Большое Я могуче воздействует на малое я.

Большое Я – один из истоков «существования» Бога. Можно сказать, что Бог – это Большое Я человека, увиденное сквозь призму прямолинейных экстраполяций позитивных качеств малого я. Результатом таких экстраполяций океану духа в человеке необоснованно приписываются целостность и антропоморфные черты. В таком случае диалог Большого Я и малого я в человеке понимается как диалог Бога и человека, а деятельность человека истолковывается как синтез теономности и автономности. С нашей точки зрения, в таком подходе (если отвлечься, конечно, от социальных моментов) ценным является только то, что, во-первых, в нем подразумевается всегдашнее существование бесконечности, неисчерпаемости, трансцендентности в духе человека и, во-вторых, подчеркивание значительной роли трансцендентного в человеческом духе, в определении поведения человека. Иначе говоря, в таком подходе (настаивающем на единстве автономности и теономности) мы считаем ценным указание на то, что и в сфере духа нет всевластия человека как сознательного существа, нет здесь, следовательно, полной автономии. Поскольку же термин «теономность» даже этимологически нагружен специфически религиозным содержанием, постольку, на мой взгляд, этот термин следует оставить для использования в рамках собственно религиозного подхода.

Отмеченные элементы содержания понятия теономности, которые можно и нужно принять внетеистическому мировоззрению, вполне передаваемы с помощью иных терминов. Мы предлагаем использовать для этих целей термин «апейронономия» (от греческого слова apeiron – бесконечное, беспредельное). Смысл, вкладываемый в него, таков: человек определяется в некоторой степени его духовной беспредельностью, бесконечностью. Впрочем, мы не настаиваем на том, что предлагаемый нами термин является самым удачным. Если же принять его, то поведение человека может быть охарактеризовано уже не как единство теономии и автономии, а как единство апейронономии и автономии. Добавим, что гипотеза апейронономии, предлагаемая взамен идеи теономии, вполне достаточна, на наш взгляд, для адекватного решения рассматриваемого аспекта проблемы свободы. Она вполне соединима с идеей автономности и в то же время выступает в качестве своеобразной границы этой идеи. Она лишена тех черт, наличие которых у идеи теономности делает невозможным последовательный синтез последней с принципом автономности.

Поиск по сайту: