Религиозоподобный фатализм стоиков

Яркий пример первого из указанных типов философского фатализма дает стоицизм (мы будем говорить здесь о позднем стоицизме). С точки зрения стоицизма, человек - это не только произведение природы, но и произведение божества, понимаемого и "как создатель человека, и как промысл всех его деяний, и как их фаталистическая предопределенность" (Лосев А.Ф. Поздний стоицизм // Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. М., 1995, с. 565). Задача человека, утверждают стоики, - "жить сообразно с природой вещей". Поскольку же человек от природы является разумным существом, постольку именно разум должен руководить им. Разум же говорит человеку, что надо принимать происходящее, каким бы оно ни было; он учит человека мириться со всяким положением, какое только может выпасть на его долю. Как пишет Сенека, "мы должны с достоинством встречать все, что нам суждено претерпевать в силу всеобщей закономерности бытия: мы как бы обязались клятвой мириться с человеческой участью и не смущаться неизбежными для нас явлениями. Мы родились в монархическом государстве: в повиновении Богу и состоит наша свобода" (Сенека Л.А. О счастливой жизни // Римские стоики... с. 180).

Кстати, несмотря на фаталистичность их убеждений, поздние стоики часто говорят о свободе человека, правда, понимаемой ими весьма своеобразно. Так, Эпиктет указывает: "Только про того человека можно сказать, что он свободен, который живет, как он хочет. Разумный человек всегда живет так, как он хочет, и никто на свете не может ему в этом помешать…" (Эпиктет. В чем наше благо? // Римские стоики... - с. 231). Как же разумный человек достигает этого, как ему удается всегда жить так, как он хочет? Все дело в том, что желания разумного человека, по мнению стоиков, не произвольны. Он всегда желает только того, что возможно получить. "Свободным человеком, - продолжает и разъясняет Эпиктет, - бывает тот, с которым случается все так, как он хочет. Но значит ли это, что с ним непременно случится все то, что ему вздумается? Нисколько. Ведь грамота, например, научает нас писать буквами и словами все, что мы захотим; но для написания хоть своего имени я не могу писать такие буквы, какие мне вздумается: этак я никогда не напишу своего имени. А я должен пожелать писать именно такие буквы, какие нужны, и в том порядке, который нужен. И во всем так. Мы бы никогда ничему не научились, если бы делали так, как только нам вздумается. Значит, для того чтобы быть свободным человеком, не следует желать зря всего того, что только придет в голову. Напротив того, свободный человек должен выучиться хотеть и соглашаться со всем тем, что с ним случается, потому что то, что с человеком случается, случается не зря, а по воле того, кто управляет всем миром" (Эпиктет. В чем наше благо?... - с. 251).

Разбираясь далее с тем, кого можно назвать свободным, Эпиктет пишет: "Свободный человек распоряжается только тем, чем можно распоряжаться беспрепятственно. А распоряжаться вполне беспрепятственно можно только самим собою" (там же, с. 254). Последующие размышления, однако, приводят Эпиктета к тому, что даже и самим собою человек не может распоряжаться беспрепятственно. По крайней мере, очевидно, что далеко не всегда и не во всем человек может распоряжаться своим телом. Следовательно, и от него надо отрешиться, как надо отрешиться от всего того, что нам не принадлежит. "Тело мое не подвластно мне. - Пишет он. - Оно есть часть окружающей меня плотской жизни и, как все остальное плотское, подчинено общим мировым законам" (там же, с. 258). Только "дух мой свободен", "только разум мой свободен, только воля моя свободна", - провозглашает наконец Эпиктет. Но, как мы видели уже, дух, воля, разум "свободного" человека подчинены Богу. "Я, - резюмирует Эпиктет, - подчинил свою волю воле Бога. И я этого хочу. Хочет Он, чтобы я делал это, а не то. И я этого хочу. Хочет Он, чтобы со мною что-нибудь случилось? И я этого хочу. Не хочет Он, и я не хочу" (там же, с. 257).

Отметим здесь два обстоятельства. Первое. Не следует по приведенным фрагментам заключать о близости позднего стоицизма к христианству (о различиях христианского мировоззрения и мировоззрения поздних стоиков см. в указанной работе А.Ф.Лосева). Второе. В рассуждениях Эпиктета о свободе звучат и несколько иные мотивы. Так, он сочувственно цитирует Диогена, утверждавшего: "Только тот истинно свободен, кто всегда готов умереть". Здесь чувствуется уже не только смирение и покорность судьбе, но и мужественная позиция, гордость мудреца, отрицающего жизнь, если продолжение ее не совместимо с его убеждениями. "Я назову свободным, - говорит Эпиктет, - только такого человека, который поступает по своей совести, не боясь никаких напастей и мук, ни даже самой смерти" (там же, с. 232).

Поиск по сайту: