Компромиссное учение Эразма Роттердамского

Яркий пример компромисса между принципами автономии и теономии мы находим в сочинениях ученого-гуманиста Эразма Роттердамского (1469-1536). В «Диатрибе, или рассуждении о свободной воле» Эразм с самого начала заявляет, что какая-то сила у свободной воли есть (Эразм Роттердамский. Философские произведения. М., 1986, c. 220). А для того чтобы выяснить, какова эта сила и как соотносится свобода воли человека с благодатью божьей, он обращается к скрупулезному анализу самого авторитетного для христиан источника: Священному Писанию. Осуществляя этот анализ, он замечает: «Прежде всего, нельзя отрицать, что в священных книгах существует очень много мест, которые, кажется, прямо утверждают, что у человека есть свободная воля, но некоторые места, кажется, полностью ее отвергают. Однако известно, что Писание не может противоречить самому себе, так как все оно исходит из одного и того же Духа. Поэтому мы сперва перечислим те места, которые подтверждают наше мнение, а потом попытаемся разъяснить те, которые по видимости стоят на явно противоположной стороне» (там же, c. 229-230). Здесь же Эразм разъясняет свое понимание свободной воли: «Под свободной волей мы … понимаем силу человеческого желания, при помощи которой человек может приблизиться к тому, что ведет к вечному спасению, или же отвратиться от этого» (там же). Отсылая читателя за деталями к самому указанному сочинению Эразма, приведу здесь лишь его аргументы в пользу признания свободы воли человека. Одним из его аргументов является рассуждение, согласно которому «если бы воля не была свободной, то нельзя было бы вменять в вину грех, потому что если нет свободы, то нет и греха» (там же, c. 233). Обобщая этот аргумент, Эразм констатирует: «Там, где существует чистая и постоянная необходимость, там не может быть никакого воздаяния ни за добрые дела, ни за злые» (там же, c. 255). Действительно, если человек не обладает свободой, если его жизнь полностью предопределена Богом, то и отвечать за все его поступки должен Бог. «Был бы человек для Бога просто глиной в руке горшечника, то, - утверждает Эразм, - каким бы ни получился сосуд, никто, кроме горшечника, за него не в ответе; особенно если горшечник таков, что он лепит и обжигает глину по собственной воле» (там же, c. 258). Об этом же он пишет в другом месте: «Если ее (свободу воли – В.Ф.) устранить, то я не вижу, каким образом можно будет ответить на вопрос о справедливости и милосердии Божьем» (там же, c. 279). Иначе говоря, отрицая свободу воли человека, очень трудно «объяснить, почему Бог одних смертных награждает за свои добрые дела, а других за свои злые дела карает вечными муками» (там же, c. 284). Эразм Роттердамский, как видим, убежден, что без признания свободы воли человека чрезвычайно трудно будет справиться с проблемой богооправдания (теодицеи). Из приведенных суждений Эразма, впрочем, не следует делать вывод, что он отрицает или умаляет значение Божьей благодати. Напротив, он многократно подчеркивает ее превосходящее значение, сравнительно с вкладом свободы воли. Так, утверждая, что наша воля может быть сотрудницей с благодатью Бога, он добавляет: «Хотя благодать, конечно, предостаточно способна сделать все сама и не нуждается в помощи человеческой воли» (там же, c. 269). В другом месте: «Что архитектор для подмастерья, то и благодать для нашей воли» (там же, c. 274). И еще: «Мы … всем обязаны Богу, без которого ничего не завершаем, а то, что делает свободная воля, очень мало, и дар Божий в том, что мы способны склонить дух свой к достижению спасения или соработничеству с благодатью» (там же, c. 279). Наконец: «Воля, хотя она и свободна, однако ничего не может, если ей не поможет благодать» (там же, c. 281). Вновь и вновь Эразм возвращается к своему исходному тезису, согласно которому кое-что можно приписать свободной воле человека, но не устает при этом напоминать, что решающая роль все-таки принадлежит благодати божьей. И когда воображаемый собеседник Эразма спрашивает: «Для чего надо что-то приписывать свободной воле?» Он отвечает, подводя итог своему анализу: «Для того чтобы можно было по заслугам обвинять нечестивцев, которые по своей воле пренебрегли Божьей благодатью; для того чтобы избавить Бога от ложных обвинений в жестокости и несправедливости; для того чтобы избавить нас от отчаяния, чтобы избавить от равнодушия и побудить к стремлениям. Из-за этого почти все и утверждают свободную волю, которая, однако же – для того чтобы человек не возгордился – ничего не достигает без постоянной Божьей благодати. Кто-нибудь скажет, какое значение имеет свободная воля, если она ничего не достигает? Отвечаю: какое значение имеет весь человек, если Бог на него воздействует подобно тому, как Он мог бы воздействовать на камень?» (там же, c. 288).

Поиск по сайту: