В условиях религиоцентрической и «сциентистской» культуры

Говоря о стратегии развития российской системы образования, необходимо, прежде всего, иметь в виду то обстоятельство, что российская культура сама стремительно изменяется. И если мы желаем, чтобы система образования соответствовала (была сообразна) не каким-то сиюминутным явлениям и поверхностным слоям культуры, а глубинным тенденциям развития российской и мировой культуры, то мы должны понять характер изменений нашей культуры. Наша точка зрения на этот предмет, если говорить в самом общем плане и отвлечься от несущественных для нашей темы обстоятельств, такова. Российская культура совершает закономерный переход от моноцентрического типа к полицентрическому (см. об этом также в разделе 2.1 ). Моноцентрическая культура характеризуется, как видно из названия, наличием одного центра, из которого “излучается” все остальное, все другие компоненты культуры.

Рассмотрение истории культуры показывает, что в прошлом культура в России (и не только в ней) была религиоцентрической, т.е. в качестве единственного ее центра выступала религия. Религия лежит в основании такой культуры. Религия пронизывает все остальные сектора и сферы культуры. Она санкционирует их, диктует им «правила игры», она относится к ним как к чему-то служебному, вторичному. Все остальные сектора культуры в таком обществе обслуживают религию. Любопытную характеристику взаимоотношений религии и других секторов культуры применительно к Древней Руси мы находим в «Русской истории» В.О. Ключевского. Выдающий отечественный историк указывает: «Наука и искусство ценились в Древней Руси по их связи с Церковью, как средства познания Слова Божия и душевного спасения. Знания и художественные украшения жизни, не имевшие такой связи и такого значения, рассматривались как праздное любопытство неглубокого ума или как лишние несерьезные забавы, «потехи» … Во всяком случае, ни такому знанию, ни такому искусству не придавали места в системе воспитания; их относили к низменному порядку жизни, считали если не прямыми пороками, то слабостями падкой ко греху природы человека» (М., 2005, с.497-498).

Религия, в рамках такой культуры, имеет дело с Высшим, Вечным, Абсолютным. Она дает человеку ответы на самые главные – мировоззренческие – вопросы. В частности, она решает центральную для всякого мировоззрения проблему: проблему смысла жизни человека. Она формирует у данного социума, по сути, общепринятую систему ценностей. Она формирует соответствующее мировоззрение. Понятно, что в обществе, культура которого является религиоцентрической, образование детерминировано, определено именно религией. То есть образование в таком обществе также является религиоцентрическим. В этом проявляется действие сформулированного выше принципа сообразности образования культуре. Сильной стороной религиоцентрической культуры и соответствующей системы образования является их интегрированность, цельность. Цельность здесь выступает как центрированность: наличие в такой культуре и в образовании (как части этой культуры) смыслового и ценностного центра, задаваемого соответствующей религией. Все другие компоненты культуры здесь еще не обрели автономности: они следуют путями, указанными религией, они не сформировали еще своей собственной логики, они не осознали еще своей самоценности. Поэтому присутствие этих – других – компонентов культуры в образовании не нарушает цельности образования. Цельность культуры и цельность образования проявляются в таком обществе в цельности человека, творимого и образовываемого этой культурой и этим образованием. Эта цельность проявляется в очевидности и общепринятости в таком обществе иерархии ценностей, она задается приоритетной обращенностью такого человека к экзистенциальным ценностям (жизнь и смерть, спасение и осуждение, добродетель и грех, милосердие и любовь…), ясным пониманием им вторичного, служебного характера утилитарных ценностей. Моноцентрическая культура - это органическая, стабильная культура.

Впрочем, цельность и жизненность моноцентрической культуры, соответствующего образования и формируемого ими человека не должны абсолютизироваться. Во-первых, и в культуре и в образовании, характеризуемых нами как моноцентрические (религиоцентрические), неизбежно имели место элементы дифференциации и автономизации, имели место ростки будущей полицентричности. Во-вторых, сама религия, само религиозное мировоззрение изначально содержали в себе фундаментальную дихотомию божественного и человеческого, небесного и земного, сакрального и профанного. Осмысление этой дихотомии порождало неразрешимые в рамках этого мировоззрения проблемы: проблему взаимоотношений Бога и сотворенного им мира, проблему взаимоотношений Бога и человека, проблему теодицеи и др. Кроме того, моноцентрическая культура, как показывает история, это «жесткая», консервативная, замкнутая культура, это система, склонная к авторитаризму, зарегулированности. Она склонна к архаике и с большим трудом модернизируется.

История последних пяти столетий показывает также, что моноцентричность, в частности, религиоцентричность, – это преходящее состояние культуры. В Западной Европе, начиная с эпохи Возрождения, формируется культура иного типа. Политика, экономика, право, искусство, образование, наука, техника выходят из сферы определяющего влияния религии, обретают все более значительную степень самостоятельности. На смену всеобщему стремлению к царству Божию, на смену массовым эсхатологическим ожиданиям приходит стремление к благополучной и счастливой жизни на Земле. Особые надежды общество теперь связывает с разумным постижением и преобразованием действительности, с развитием науки. Сфера влияния религии стремительно сокращается. Радикально изменяются представления о человеке, о его возможностях и предназначении.

С одной стороны, из твари, осуждаемой и спасаемой Богом, человек все более превращается в творца, в субъекта познания и преобразования мира. С другой стороны, разрушение цельности, моноцентричности культуры, автономизация различных ее секторов приводят к утрате цельности человека, к преимущественному развитию у него лишь определенных способностей. Значительный интерес в этой связи представляет понимание человека основоположниками новоевропейской философии. Так, по Декарту, человек есть, в первую очередь, «мыследействующий субъект» (см. об этом в статье С.С. Хоружего «Неотменимый антропоконтур. 1. Контуры До-Кантова Человека» // Вопросы философии. 2005, №1, с. 52-63). Иначе говоря, этот человек есть, в первую очередь и главным образом, гносеологический субъект, субъект познания, субъект научного познания.

В соответствии с таким пониманием человека, главной ценностью для человека становятся знания, научные знания о мире, человеке и их взаимоотношениях. Знание – сила! – С помощью этой силы человек надеется построить «рай на Земле». Наука утопически оценивается как в перспективе всемогущая сила, как способ решения всех проблем, встающих перед человеком и человечеством. Наука, убеждено такое общество, ведет и приведет человечество к Истине, к Справедливости, к Свободе, к Счастью. В обществе, выходящем из-под определяющего влияния религии, формируется, можно сказать, культовое, почти религиозное отношение к науке. Многим в то время – эпоха Просвещения, 19-й век, частично 20-й век – стало казаться, что общество совершает переход от одного вида моноцентрической культуры (от религиоцентрической культуры) к другому виду моноцентрической культуры, к культуре наукоцентрической. В общественное сознание той эпохи широко вошло убеждение, согласно которому социальная и частная жизнь человека должны выстраиваться на научной основе. Многие сектора культуры в это время вольно или невольно подстраиваются под науку. Все или почти все стремится стать научным. Существенно, что на ранней стадии развития такого общества, стремящегося стать наукоцентричным, в качестве идеала науки выступает «точное естествознание» (механика, физика). Все остальные науки, в том числе социальные и гуманитарные, должны были уподобиться естествознанию. По крайней мере, в тогдашнем обществе явно просматривалось пожелание к социальным, историческим, гуманитарным наукам: «станьте настоящими, зрелыми науками, станьте как физика!» И только постепенно приходит осознание, во-первых, своеобразия и самоценности различных классов наук, во-вторых, - самоценности и своеобразия вненаучных секторов культуры.

Здесь важно подчеркнуть, что даже в период верхней кульминации авторитета науки в глазах общества наука не была абсолютно господствующим, доминирующим сектором культуры. Наука никогда в действительности не была фундаментом культуры, никогда не определяла все остальные сектора культуры. Поэтому назвать такое общество наукоцентричным было бы неверно, но направленность переходного общества к наукоцентричности, несомненно, имела место.

В таком обществе, фундамент культуры которого, по мнению многих авторов, образует наука, которое стремится к выстраиванию социальной жизни на основе науки, система образования, естественно, сориентирована преимущественно на науку. Характеризовать такое общество в качестве наукоцентричного, как уже сказано, вряд ли правомерно. Но для характеристики системы образования в качестве наукоцентричной есть серьезные основания. Главной целью такой системы образования было приобщение обучающихся к научным знаниям, к технике и технологиям, в основе которых лежат достижения науки, формирование «научного мировоззрения» и убеждения в непреходящей ценности научной рациональности. Без сомнения, такая система образования имела очень много сильных сторон. Однако чем дальше, тем больше выявлялись негативные стороны культуры и системы образования, сориентированные преимущественно на науку, технику, технологии. Используя известную оппозицию, можно сказать, что такая культура все более перерождалась в цивилизацию (техногенную цивилизацию). И в этом «перерождении» существеннейшую роль сыграло (и играет) наукоцентрическое образование.

Важно отметить, что центральное положение науки в общественной жизни подчеркивают и в наши дни некоторые авторитетные исследователи, а также общественные и государственные деятели. Так, например, премьер-министр Великобритании Тони Блэр в великолепной речи в Королевском научном обществе “О значимости науки” утверждает: “Наука – это центральная, а не отдельная часть нашей культуры… ” (Вестник РФФИ, 2002, №4, с. 88). С другой стороны, как уже сказано, обществом все более осознается фундаментальный факт относительной автономности и самоценности различных секторов культуры. Сциентистские характеристики других (вненаучных) секторов культуры как архаических и отживших свой век (религия), как второстепенных, служебных (художественная литература, искусство), как не доросших до уровня науки, примитивных (обыденная, повседневная, народная культура) все более уходят в прошлое. Это может интерпретироваться как ослабление влияния науки на другие сектора культуры, как понижение социального статуса науки. В такой интерпретации есть своя доля правды.

Все-таки более адекватной представляется оценка преодоления предшествующей, условно говоря, «сциентистской» стадии в развитии культуры не как стадии падения социальной роли и значимости науки, а как стадии обретения наукой своего истинного места в контексте полицентрической культуры. На этом пути, конечно, имеют место в наше время и возможны в будущем различного рода сциентистского, так и антисциентистского толка эксцессы. Так, например, изменившееся отношение к науке многими авторами воспринимается как “закат науки”, как сигнал к религиозному ренессансу, как свидетельство необходимости возврата от исчерпавшей себя культуры наукоцентрической к культуре религиоцентрической.

С точки зрения сторонников такого подхода, российская культура в наши дни возвращается к самой себе: она вновь становится религиоцентрической. Соответственно, с такой точки зрения, на религиоцентрический лад следует настраивать в наши дни и российскую систему образования. На наш взгляд, такой подход неадекватен сути развертывающихся в России социокультурных процессов. Мы убеждены, если такая точка зрения станет преобладающей, она поведет нашу систему образования не в будущее, а в прошлое. Мы уже отмечали, что религиоцентричность культуры, как и ее моноцентричность вообще, свойственны лишь определенному этапу развития культуры. Моноцентрическая культура – это только один тип культуры. Другой тип культуры может быть охарактеризован с помощью уже употребленного термина “ полицентрическая культура ”. В наши дни, как уже сказано, идет процесс формирования и развития нового типа культуры (полицентрической культуры) и нахождения наукой своего места в ней.

Поиск по сайту: