Историзм и детерминизм

Здесь, как говорится, есть своя правда. Но такая точка зрения может привести (и привела) к позиции, согласно которой исторический процесс лишен всяких форм связности, устойчивости и повторяемости. В таком случае он предстает перед нами в виде совокупности уникальных и разрозненных событий. Мы имеем в виду концепцию "абсолютного" ("трагического") историзма, утверждавшего, что нет ничего устойчивого, определенного ни в объекте, ни в субъекте познания, ни в их взаимоотношениях. "Абсолютный" историзм ведет, очевидно, к безбрежному релятивизму и скептицизму, ибо рассматривает историческую реальность как непрерывный поток хаотических изменений. С такой точки зрения, невозможна формулировка каких-либо определенных суждений об исторической реальности, поскольку она сама лишена определенности; невозможна, следовательно, формулировка законов истории; рассудок, разум - не помощники в познании исторической действительности. Успех исторического познания может обеспечить лишь та или иная форма "слияния" с творческим жизненным потоком, "погружение" в него. Очевидно, что "абсолютный" историзм несовместим с принципом детерминизма, не менее важной, чем принцип историзма, основой научного и философского познания. Ведь принцип детерминизма утверждает обусловленность последующих состояний природных и социальных систем их предшествующими состояниями, утверждает преемственность в развитии этих систем, утверждает, что мир по крайней мере в определенной степени упорядочен.

Отметим здесь, что принцип детерминизма, в свою очередь, может быть абсолютизирован и сформулирован в форме, исключающей принцип историзма. Таков лапласовский детерминизм, который сводит мировой процесс к функционированию гигантского механизма, отрицает появление нового, отрицает развитие. Кстати, эта абсолютная форма детерминизма также вполне правомерно может быть характеризована как трагическая, поскольку неизбежно ведет к фатализму. Используя категории развитой нами онтологии, можно сказать, что "абсолютный" историзм помещает человека в хаотический мир Кратила, а "абсолютный" детерминизм предлагает ему жить в мире Лапласа. Как мы уже неоднократно подчеркивали, что ни в мире Кратила, ни в мире Лапласа настоящего историзма нет, историзм свойствен лишь миру Бергсона, являющегося некоторым синтезом миров Кратила и Лапласа.

Таким образом, более адекватное понимание и описание исторического процесса возможно лишь на пути синтеза, гармонического соединения принципа историзма с принципом детерминизма. Гармонически связать эти принципы - задача, до сих пор стоящая перед философией истории.

Общая схема решения указанной задачи достаточно проста: необходимо "встроить" принцип детерминизма в принцип историзма или, наоборот, "встроить" принцип историзма в принцип детерминизма. Другими словами, следует исходить из того, что мировой и социальный процессы и историчны, и детерминистичны. Но, очевидно, что на этом остановиться никак нельзя. Синтез обсуждаемых принципов, разрешение противоречия между ними требует рассмотрения и разрешения целой системы противоречий, фиксируемых, в частности, парами категорий: устойчивость и изменчивость, преемственность и обновление, повторяющееся и уникальное. Это, в свою очередь, требует глубокого рассмотрения категорий принципа историзма в системе категорий принципа детерминизма и категорий принципа детерминизма в системе категорий принципа историзма. В результате эти два блока категорий, взаимодействуя друг с другом, образуют новую целостность - концепцию детерминистического историзма (исторического детерминизма), способную стать общефилософской основой философии истории. Подчеркнем, что детерминистический историзм вовсе не отрицает значимости уникального, неповторимого, индивидуального в историческом процессе. Детерминистический историзм утверждает, что в историческом процессе наряду с уникальным, неповторимым и т. д. есть повторяющееся, общее, закономерное. В конце концов, уникальное, неповторимое может быть таковым и может быть осознано как таковое лишь "на фоне" повторяющегося, типичного.

Можно наметить по крайней мере два направления движения к концепции детерминистического историзма и соответствующей философии истории.

Первое направление связано с введением понятия "законы развития" и отличением его от понятия "законы функционирования". Напомним, что законы функционирования неисторичны, это - законы мира Лапласа. Они фиксируют моменты устойчивости, стабильности, повторяемости в функционировании тех или иных систем. Это - "спокойное", "прочное" в процессах. Такие законы задают повторяющуюся, циклическую структуру процессов функционирования. Для их установления требуется наблюдать, анализировать и т.п. функционирование данной системы, сопоставлять различные фрагменты этой процессуальности и фиксировать повторяющиеся состояния, значения параметров системы. Но есть и другого типа законы. Они выявляются не через установление сохраняющейся структуры данного процесса (развития), ибо такой сохраняющейся структуры у этого процесса нет, поскольку развитие есть инновационный процесс, а через установление повторяющейся (общей) структуры процессов развития различных, но однотипных систем. Такие законы можно назвать также законами общего. Именно такие законы, общие для жизненного пути различных культур, опираясь на методологию биологических наук, попытался выявить О. Шпенглер. Это есть законы, фиксирующие наличие тождественных стадий, этапов, ритмов, способов осуществления творческой процессуальности различных систем одного класса. Такие прогнозы также обладают некоторыми прогностическими возможностями. Но это - прогнозы, лишенные однозначности и детализированности, свойственные прогнозам, основанным на законах лапласовского типа. Правда, теряя однозначность и детализированность в реконструкции прошлого и прогнозировании будущего развивающейся системы, эти прогнозы позволяют в общих чертах восстанавливать прошлые или предсказывать будущие, качественно отличающиеся от данного этапы развития изучаемой системы. Эти законы не несут на себе печати неотвратимости и фатализма. (О законах функционирования и развития см. также в разделах 2.11.3. и 3.20.4.)

Установление такого рода законов, как уже сказано, требует наблюдения, анализа и т. д. за множеством однотипных систем (ведь это - "законы общего"). Поэтому очень затруднительно, чтобы не сказать "невозможно", установление таких законов для систем, имеющихся в единственном экземпляре (земная биосфера, человечество). Видимо, существенную роль в поиске законов развития таких уникальных (на данном этапе человеческого познания) систем (априори не следует отрицать наличия у них таких законов) может сыграть построение идеальных, компьютерных в частности, моделей их эволюции. Такая процедура позволит мысленно "тиражировать" системы указанного вида, а затем выделять из множества вариантов, сценариев их развития наиболее существенные, инвариантные (закономерные) этапы и формы осуществления этого развития. Таким образом, представляется, что путь поиска законов общественного развития (законов разного уровня общего) не является абсурдным и не обязательно ведет к принятию фатализма. Он вполне совместим, например, со свободой, понимаемой как познанная необходимость: человек (общество), установив законы развития, учитывает их в своей деятельности, но не определяется ими полностью. Он определяется ими только на уровне общего, оставляя для свободы поле особенного и единичного (не покрываемого законами такого рода).

Второе направление синтеза принципов историзма и детерминизма связано с введением и использованием понятия "социальный регулятор". Об этом понятии мы будем говорить в следующей главе.

Поиск по сайту: